Гавань красных фонарей

Приоткрыв дверь, старлей на полусогнутых вышел в коридор. Действительно, тот уходил и влево, и вправо, но был не длинным. Разветвляясь, он просто образовывал два выхода в холл, причем никаких дверей дальше не наблюдалось. Стараясь не задеть расставленные в самых неудобных местах, по мнению Поручика, столики с вазочками, в которых торчали полевые цветочки, он прошел по следам китайчонка влево и заглянул в зал. Дети, шестеро, точно шестеро, несмотря на позднее время, смотрели что-то по огромному телику, установленному посреди холла.

У входа Голицын срисовал не слишком здорового белобрысого мужика в свитере, который сидел за столом и при свете настольной лампы читал какую-то полиграфию.

И вроде бы все спокойно, но старлея насторожило то, что он пока не увидел в учреждении ни одной женщины. А куда в детском доме без женщин? Если в доме в обслуге одни мужики, то это тюрьма или армия.

Убедившись, что среди детей, которые смотрят телевизор, Сильвии нет, Голицын откатился назад к лестнице и под прикрытием товарищей стал подниматься наверх. Хорошо, она была не деревянная – с деревом на острове туго. Бетон, покрытый ковровой дорожкой, – то, что нужно для бесшумной ходьбы.

Только Голицын преодолел один пролет, как в его голову влетела пистолетная пуля. Точнее, влетела бы, если б не дружеский толчок в задницу, который успел организовать Бертолет, прежде чем выстрелить в нападавшего.

Грохот выстрелов из не снабженного глушителем оружия поставил на уши весь дом. Дети внизу испуганно закричали, тут же послышался топот охранника, который, перестав читать, бросился в сторону лестницы. Как только он открыл дверь и появился в проеме, Татаринов потратил на него немного пороха и смерти, отшвырнув того обратно в холл.

Заниматься предположениями, сколько может быть еще таких мужичков с пистолетами по всему дому, времени не было. Оказавшись на втором этаже, где пространство было разбито невысокими, метр двадцать от силы, перегородками, спецназовцы наткнулись на автоматный огонь справа и вынуждены были отступить обратно на лестницу. Судя по топоту, снизу к ним приближалось еще несколько человек. Откуда они взялись? Кухня, комната для гостей, бильярдная, да мало ли? Групповухой занимались в гараже! Короче, к ним галопом неслись гоблины, вот и все!

Услышав стадо, Татаринов посмотрел на пистолет и убрал его в кобуру, снимая автомат с предохранителя…

– Подходят снизу, – сообщил он и приказал Голицыну смотреть за вторым этажом, пока они с Бертолетом будут разбираться с гостями снизу.

Но те, внизу, открыв дверь, бросили русским две гранаты, и пришлось вываливаться прямо под автоматный огонь, так хоть какой-то шанс.

Пули прошивали перегородки, словно бумагу. Татаринов, приподнявшись на коленях и локтях, поза – «черепаха», послал в угол небольшой, но пламенный и горячий привет из «ВОГ-25»…

Ту-ду-дыдщь!!!

Громкий хлопок и трясущиеся стены наложились на фрагмент человеческого тела, который пролетел по коридору в противоположном направлении.

– Никак указующий перст, – схохмил Голицын и хотел уже выползти в коридорчик и посмотреть влево-вправо, но топот гиппопотамов, которые неслись с первого этажа, заставил его передумать и на упреждение швырнуть гранату на лестницу.

Теперь с воем потопали в обратном направлении…

Грохнул очередной взрыв. Сотни осколков впились в стены и пол, приводя в полную негодность недорогую, но качественную отделку, включая жидкие обои и копии картин неизвестных мастеров, развешанные на стенах.

В этот момент раздался детский плач где-то на этаже. Оставив Голицына сторожить лестницу, чтобы по ней не вздумал никто подниматься, Татаринов и Бертолет вскоре без труда, ориентируясь на неслаженный рев за перегородками, обнаружили двух мальчишек, которые спросонья, сидя на своих кроватках, орали от страха…

– Спокойно, спокойно… – Татаринов убрал автомат за спину и приставил палец к губам.

Мальчишки примолкли и стали с испугом смотреть на вооруженного мужика, который говорил к тому же на каком-то неизвестном им языке.

Голицын контролировал лестницу, больше внимания уделяя первому этажу, и в это время, подкравшись, спустившись по ступеням сверху вниз, на него понесся толстый человек с непонятным оружием в руках и в металлической каске. Старлей отпрянул назад и одновременно выпустил очередь в мужика, но тот успел выстрелить сразу с двух стволов в направлении спецназовца, успевшего завернуть за угол.

Точно зная, что попал, Голицын высунулся и офигел: толстяк отбросил в сторону оружие и бросился на русского с вытянутыми вперед руками. Бронтозавр, его мать!

Голицын дернулся в сторону что было сил, но толстяк прихватил его, сбил с ног и навалился на него всем телом, умудрившись в процессе падения вцепиться в горло. Пытаясь сбросить с себя чудовище с огромными голубыми глазами, зажатыми между мясистыми щеками и крупным носом, Голицын ощутил невозможность осуществления задуманного: его прижали накрепко, да еще и лишили кислорода…