Гавань измены

— Я вообще-то не суеверен, — ответил Джек, — но хотел бы узнать об этих духах. У вас есть еще поблизости какие-то другие злые духи или, может быть, следует сказать, джинны?

— Злые духи? Ах, да-да, — нетерпеливо проговорил бей, — пустыня полна всякого рода злых духов, различных форм, это всем известно. Если вы хотите знать о нечисти, то спросите нашего хакима — он образованный человек и знает каждого джинна отсюда и до Алеппо.

Как только они миновали Пелузий и стали объезжать вокруг холма Тины, то увидели огни костров бедуинов, затем огни лагеря моряков, освещенные окна и ворота самого форта. А пока они поднимались вверх по тропинке — Джек крепко держал Амину, не давая галопом помчаться домой — ветер с форта донес до него запах жарившейся баранины.

Через несколько минут они вошли в большой зал, и ослепленные светом глаза Джека различили целый отряд янычар, сидящих вокруг полкового котла: по демократичному турецкому обычаю офицеры располагались среди рядовых, а Стивен и Мартин — по обе стороны от хакима, полкового врача и старейшины.

Матросы встали, поклонились и тут же вновь расположились кругом, усадив бея на почётное место, а подле него — Джека. После приветственных слов, звучавших пока прибывшие мыли руки, беседа не задалась — мысли постившихся весь день мужчин оказались слишком заняты бараниной: первую овцу съели целиком, с горой шафранно-желтого риса, от второй же осталось чуть больше, чем кучка обглоданных рёбер, когда наконец люди начали отползать от котла, разговаривать и передвигаться.

Подали огромные и прекрасные бронзовые кофейники, и после череды перемещений офицеров Джек обнаружил поблизости от себя Стивена и Мартина. Он спросил, приятно ли они провели день, видели ли птиц и животных, как надеялись. Те поблагодарили и сообщили, что все просто отлично, за исключением нескольких неприятных инцидентов вроде упрямства одного верблюда, укусившего мистера Мартина, а затем сбежавшего.

Рана пустяковая, но причинившая мистеру Мартину некоторое беспокойство, поскольку считается, что через укус верблюда зачастую передается сифилис. Однако хаким сделал перевязку с мазью, полученной из гладкой ящерицы. А другой верблюд, хотя и не опасный, отказался вставать на колени, так что они не смогли взобраться на него, пришлось вести его домой в поводу, иногда даже бегом, чтобы не прибыть слишком поздно.

— Но все же, по крайней мере, вы видели хоть каких-то птиц? — спросил Джек, — рядом с Катией их была уйма.

Оба джентльмена казались довольно сдержанными в своем рассказе, но наконец Мартин описал, как они протискивались через густой камыш, медленно хлюпая по клейкой грязи, тяжелый запах, кучу москитов, растущие надежды, когда они услышали шум крыльев и крики прямо перед собой, и как в конечном счете достигли открытой воды, где и обнаружили одну обычную камышницу и двух честных британских лысух, в то время как на ветке соседней ивы сидела птица, которую им удалось распознать (хотя их лица настолько распухли от укусов, что от глаз остались просто щелочки) как курочку зяблика обыкновенного.

— Возможно, временами было немного трудно, — признался Мартин, — особенно на обратном пути, когда мы влетели в верблюжью колючку, но это в высшей степени стоило нашей боли, поскольку мы видели разлив старого Нила!

— Кроме того, — уточнил Стивен, — у меня есть все основания полагать, что где-то здесь есть филин. Мало того, что я видел его экскременты, так еще и Аббас-эфенди безошибочно сымитировал его голос — гулкое, сильное «уху-уху», рассчитанное вселять ужас в столь крупных млекопитающих, как серна, и птиц размером с дрофу.

— Ну, это прекрасно, я уверен, — произнес Джек. — Мистер Хайрабедян, думаю, теперь можно сказать бею, что я хотел бы увидеть мистера Моуэта и египетского чиновника, поскольку, если их доклад будет удовлетворительным, то мы сможем отправиться в путь, как только позволят правила приличия.

Бей сообщил, что ему понятно нетерпение капитана Обри, и он не станет его задерживать, если окажется, что колонна готова к движению.

— И, — добавил он, — поскольку одабаши возглавит эскорт, то ему лучше пойти и познакомиться с вашим ответственным офицером соответствующего ранга. — Бей покачал головой и с английскими интонациями и понимающим взглядом произнес, — боцвайном. — Потом стукнул по котлу, и мгновенно наступила тишина.

Теперь от демократии не осталось и следа.

— Одабаши, — приказал он, и одабаши встал. — Одабаши, ты и еще пять человек сопроводят капитана, возлюбленного султаном, в Суэц, идти будете по ночам, как он прикажет. Выбери людей сам и следуй за переводчиком, который приведет тебя к офицеру твоего же ранга.

Одабаши приложил руку ко лбу и поклонился. Хриплым голосом он вызвал пятерых и вслед за Хайрабедяном вышел из крепости.