Гашек

Если мы хотим познать подлинные жизненные корни мифа, легенды о Гашеке, нам придется терпеливо разматывать клубок вымыслов и полуправд, додумывать и связывать воедино обрывочные факты, догадываться о реальном значении отдельных мистификаций. И потому мы не намерены нагромождать новые гипотезы, а избираем форму репортажного, мозаичного, но зато правдивого документального повествования. Попытаемся факт за фактом реконструировать жизнь Гашека как цепь событий. Для этого мы используем весь доступный материал: переписку, полицейские отчеты, устные свидетельства, анекдоты и мемуарную литературу. Широта и кажущаяся безбрежность повествования, выглядящего как своеобразная антология, как простое перечисление, соединение фактов, почерпнутых из различных биографических источников, должны гарантировать нас от искажения портрета Гашека, чего трудно избежать при одностороннем отборе материала или преднамеренном, предвзятом его истолковании.

Из разрозненных фактов и событий выступает исполинская фигура художника и творца, который, как мы еще покажем, затронул существеннейшие проблемы нашего века. За фактами и документами, несомненно, скрыта и подлинная жизнь Гашека — многозначная, неповторимая, жизнь как деяние.

Хаотическое разноголосье свидетельств и догадок, где переплетаются жизнь, миф и литературное творчество, заставляет задуматься над простейшим вопросом: каков же, собственно, был человек, написавший «Похождения бравого солдата Швейка»?

«Он прост и загадочен, почти как малый ребенок», — заявляет его верный друг Франта Сауер. «Основные черты его характера — мягкость, способность быстро переходить от настроения к настроению, мгновенная акклиматизация, стремление привлечь к себе внимание окружающих, высмеять кого-нибудь, представить в карикатурном виде», — утверждает первая жена писателя Ярмила Гашекова.

На фоне загадок и тайн, окружающих фигуру Гашека, вырисовывается образ полного, добродушного, порой по-детски жестокого и импульсивного человека, неудачника, тщетно пытавшегося найти себе применение в практической жизни, бродяги, вечно гонимого с места на место какой-то силой, ибо писать он умел только о том, что в совершенстве знал и интенсивно пережил. Образ человека мягкого, ребячливого, которого кучера, посещавшие жижковские трактиры, наградили необычным прозвищем — бродячий гусенок. Мы не будем полемизировать с ранее изданными биографиями. Попытаемся рассказать обо всем заново с самого начала.

Детство

В понедельник 30 апреля 1883 года Катержина, урожденная Ярешова, жена преподавателя гимназии Йозефа Гашека, в темной квартире старого дома № 1325 по Школьской улице в Праге родила сына. Это был второй ребенок в семье, первый мальчик по имени Йозеф умер вскоре после рождения. В субботу 12 мая повивальная бабка Петронила Изерова отнесла новорожденного в находившийся неподалеку храм св. Штепана, и там его крестили. Капеллан Франтишек Бенда записал в метрику имена: Ярослав, Матей, Франтишек. Крестным отцом был доктор Матей Коварж, преподаватель государственной гимназии; крестной матерью — Юлия Слански, дочь владельца частной немецкой реальной гимназии на Микуландской улице, где Йозеф Гашек преподавал математику и физику. (Он не сдал второго выпускного экзамена в университете и потому мог преподавать лишь в частных учебных заведениях, где жалованье было ниже, чем в государственных гимназиях.) Позднее он устроился в банке «Славия» статистиком по страховым расчетам.

Гашеки происходили из древнего южночешского сельского рода. Дед, Франтишек Гашек, человек серьезный и умный, крестьянствовал в Мыдловарах. По утверждению В. Менгера, автора наиболее обширной биографической книги о детстве и молодости Гашека, этот дед писателя принимал участие в Пражском восстании 1848 года и был депутатом Кромержижского сейма[1]. Отец матери Антонин Яреш сторожил поля и рыбные пруды князей Швар-ценбергов, первоначально — в Крчи у Противина. Родители познакомились в Писеке. Йозеф Гашек там учился и жил у Ярешей, которые к тому времени перебрались в окружной город. Но свадьбы им пришлось ждать тринадцать лет; когда отец Ярослава женился, ему было тридцать пять.

После смерти жены дед Яреш переселился к дочери в Прагу и водил маленького внука гулять на Карлову площадь. Рассказы деда стали позднее основой новелл Гашека о ражицкой сторожке, которые очаровывают читателя сходством со старинными картинками.