Гарри Поттер и Тайный грех

Медсестра готовила инструменты, раскладывая их на большом и маленьком столах, и Гарри с трепетом смотрел на блестящие зажимы, пинцеты, ножницы, крючки и иглодержатели. Через наполовину застекленную стену юноша увидел Снейпа и Люпина — судя по всему, оба занимались ритуальным мытьем рук вот уже минут пять. Возле аппаратуры колдовал незнакомый Гарри мужчина, насвистывая себе под нос какую-то песенку.

— Кто это? — тихо спросил Гарри, кивнув головой на незнакомца. На голове мужчины красовалась желтая хирургическая шапочка с мишками и утятами.

— Придурок, — сказала Луна. — Анестезиолог наш дорогой. Сам увидишь, — ответила она на молчаливый вопрос в глазах Гарри.

— А вон та женщина? — осторожно спросил юноша, незаметно рассматривая большеглазую и большегубую красотку, заправляющую под шапочку фиолетовые волосы.

— Тонкс, медсестра. Жена Люпина, — Луна вдруг встала, повинуясь какому-то жесту медсестры — помочь завязать концы кушака ее халата.

Остальных присутствующих Гарри уже знал — накричавшую на него в подсобке операционную сестру Поппи Помфри, ассистирующего хирурга Сириуса Блэка и медбрата Виктора Крама. Еще одного сотрудника Гарри видел впервые — немолодого мужчину с усталым помятым лицом Луна назвала перфузиологом Слагхорном, и Гарри задумался над неблагозвучным словом, но переспрашивать пока не стал.

Жизнерадостный анестезиолог на секунду оторвался от своих приборов. Заметив Гарри, он перестал свистеть и всплеснул руками.

— Ах, какой милый юноша! — театрально воскликнул он. — Зеленоглазый, ну надо же! — он повернулся к выходящему из предоперационной Снейпу:

— Это твой мальчик, Северус?

Брови профессора Снейпа угрожающе сошлись к переносице.

В эту минуту Гарри дорого бы дал, чтобы провалиться куда-нибудь вместе с вращающимся табуретом, на котором сидел.

— Это наш мальчик, — спокойно сказал профессор Люпин. — Займись делом, Локхарт.

— У меня все в ажуре, — весело пожал плечами анестезиолог. — Все проверено, обнюхано и облизано, — он нажал какую-то кнопку, и над операционным столом загорелись круглые фонари бестеневой лампы.

Маленький пациент уже спал на операционном столе, и Гарри увидел, как Помфри обрабатывает его несчастное синюшное тельце каким-то раствором и прикрывает стерильными синими салфетками. Лицо малыша отгородили маленьким экраном, и Гарри было непонятно, зачем это — ему казалось, ребенок все равно не в состоянии поднять голову и посмотреть, что происходит.

Гарри встретился взглядом с профессором Снейпом. Такого выражения на его лице Гарри еще не видел. Казалось, кардиохирург смотрит куда-то сквозь Гарри и думает о чем-то своем. Только сейчас юноша понял, что профессор не произнес пока ни слова.

Профессор молча ждал, пока медсестра поможет ему завязать халат. Его движения неожиданно стали плавными и мягкими. Лицо закрывала маска, и в серьезных черных глазах было сосредоточенное спокойствие и предельная концентрация. Перед Гарри был совершенно другой, незнакомый человек.

— У вас все? — негромко спросил он.

Помфри помогла кардиохирургам надеть оптику — шлемы с очками, напоминающими линзы часовщиков, оснащенные странными круглыми фонариками. Гарри понял, что разглядеть происходящее будет затруднительно — фигуры в зеленых халатах сплотились вокруг операционного стола, закрывая обзор.

— Музыку, Северус? — вдруг спросил Локхарт.

— Задушу, — буркнул тот.

— Вот так всегда, — печально сказал анестезиолог. — Скука и мрак, — он склонился за ширмой, скрывающей головку малыша. — Интубни ра-аз, интубни два-а, — вдруг довольно мелодично запел он. — Интубни три... любая фигура на месте замри-и...

Гарри переглянулся с Луной. Та закатила глаза, давая понять, что это нормальное состояние господина анестезиолога.

— Тони... ему будет больно? — шепотом спросил Гарри, наблюдая за непонятными манипуляциями Локхарта.

Луна покачала головой.

— Нет. Разве что потом, когда наркоз отойдет. Ну, если все пройдет нормально, — добавила она совсем тихо.

— А разве может что-то... — начал Гарри.

— Не говори ничего, — оборвала его Луна. — Плохая примета. Раз две бригады работают, значит, не просто так.

До Гарри донеслось клацанье каких-то инструментов. Локхарт что-то напевал себе под нос, разглядывая показания на реанимационно-хирургическом мониторе.

— Поппи, ну хоть ты не спи, — произнес Люпин.

Операционная сестра быстро подала ему какой-то инструмент.

— Что они делают? — шепотом спросил юноша, услышав тонкий жужжащий звук.

— Стернотомию, — флегматично сказала Луна. — Разрезают грудину.

Гарри приподнялся на цыпочки, с ужасом ожидая увидеть в руках профессора страшную пилу, но рассмотрел только непонятный инструмент, похожий на длинный карандаш. В корзину полетели маленькие окровавленные тампоны. Гарри удивился — он был уверен, что должен хлынуть фонтан крови.

— Ретрактор, — донесся голос Снейпа.

Помфри склонилась ниже, прилаживая какой-то металлический предмет, отдаленно напоминающий штангенциркуль. Гарри тянул шею и незаметно для себя подбирался к красной линии, забыв о клятвенном обещании не мешать. Луна потянула его за край медкостюма.