Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— Я бы присматривал за ней, я ему сказал, мне плевать было на школу. Я бы остался дома и сделал бы это. Но он сказал мне, что я должен завершить своё образование, а он возьмёт на себя обязанности нашей матери. Какая неудача для мистера Гения! За присмотр за полусумасшедшей сестричкой не дают призов. А нужно было смотреть каждый день, чтобы она не взорвала весь дом. Пару недель Альбус справлялся… пока не приехал он.

И тут на лице Аберфорта появилось опасное выражение.

— Гринделвальд. Наконец мой брат нашёл себе равного, с кем он мог разговаривать. Такого же умного и талантливого, как и он сам. Тогда уход за Арианой отошёл на последнее место. Они обсуждали планы по созданию нового волшебного порядка, искали реликвии или что-то ещё, очень их интересующее. Великие планы во имя процветания всего волшебного мира… Что значила одна заброшенная девочка, когда Альбус трудился на всеобщее благо? Но несколько недель спустя мне это надоело. Подошло время, мне пора было возвращаться в Хогвартс, и я сказал им обоим в лицо, как сейчас вам…

Аберфорт взглянул сверху вниз на Гарри, и было легко представить его подростком, злым и жёстким, противостоящим старшему брату.

— Я сказал ему: лучше брось всё сейчас. Ты не можешь взять её с собой, она не в том состоянии. Куда бы ты ни планировал отправиться, когда вы ведёте свои умные беседы, ты не сможешь взять её с собой. Ему не понравились мои слова.

Глаза Аберфорта на мгновение закрылись под линзами очков, вновь став белыми и слепыми.

— Гринделвальду они совсем не понравились. Он разозлился. Сказал мне, что я веду себя как глупый ребёнок, пытаясь встать на пути своего гениального брата… И как я не понимаю, что мою бедную сестру больше не придётся прятать, когда они изменят мир, когда волшебникам больше не придётся скрываться, когда магглы будут знать своё место? Разразился спор… Я достал палочку, он достал свою. И лучший друг моего брата применил против меня проклятие Cruciatus … Альбус пытался остановить его. Когда мы трое начали дуэль, вспышки света и удары привлекли Ариану, она не смогла этого вынести…

С лица Аберфорта сошла краска, будто он получил смертельную рану.

— Я думаю, она хотела помочь, но не знала точно, что делает. И я не знаю, кто из нас сделал это, это мог быть любой… Она погибла.

Его голос сорвался на последнем слове, и он упал в ближайшее кресло. Лицо Гермионы было мокрым от слёз, а Рон был почти таким же бледным, как Аберфорт. Гарри же испытывал лишь отвращение. Он предпочёл бы ничего не слышать об этом, предпочёл бы стереть всё это из памяти.

— Мне так… Мне так жаль, — прошептала Гермиона.

— Ушла, — прохрипел Аберфорт. — Ушла навеки.

Он вытер нос рукавом и прочистил горло.

— Конечно, Гринделвальд исчез. У него уже был открыт счёт, в его собственной стране, и он совсем не хотел, чтобы Ариана тоже оказалась на этом счету. А Альбус был свободен, не так ли? Он освободился от тяжкой ноши — своей сестры. Он стал свободен для того, чтобы стать величайшим волшебником в…

— Он никогда не был свободен, — прервал его Гарри.

— Прошу прощения? — вскинулся Аберфорт.

— Никогда, — повторил Гарри. — Той ночью, когда Ваш брат погиб, он выпил зелье, которое сделало его безумным. Он кричал, умолял кого-то невидимого: «Не трогайте их, пожалуйста… лучше бейте меня!»

Рон и Гермиона уставились на Гарри. Он никогда не рассказывал подробности того, что случилось на острове, в центре озера. События, которые произошли после, когда они с Дамблдором вернулись в Хогвартс, полностью затмили воспоминания об этом.

— Он думал, что находится в прошлом, с вами и Гринделвальдом. Я знаю, что он так думал, — Гарри вспомнил умоляющий шёпот Дамблдора. — Ему казалось, что он видит, как Гринделвальд причиняет боль Вам и Ариане… Для него это было мучением. Если бы Вы видели его тогда, Вы бы не сказали, что он был свободен.

Аберфорт, казалось, полностью погрузился в разглядывание своих узловатых, испещрённых венами, рук. После долгой паузы он произнёс:

— Как ты можешь быть уверенным, Поттер, что мой брат интересовался тобой больше, чем всеобщим благом? Как ты можешь быть уверен, что ты не был для него расходным материалом, каким стала моя маленькая сестрёнка?

В сердце Гарри словно вонзили ледяной осколок.

— Я не верю в это! Дамблдор любил Гарри! — вскрикнула Гермиона.

— Почему тогда он не велел ему спрятаться? — парировал Аберфорт. — Почему он не сказал: «Позаботься о себе, так ты сможешь выжить»??

— Потому что, — произнёс Гарри прежде, чем Гермиона успела ответить, — иногда нужно думать не только о своей безопасности! Иногда нужно думать о большем благе! Это война!

— Тебе семнадцать, мальчишка!

— Я совершеннолетний, и я буду бороться, даже если Вы сдались!

— Кто сказал, что я сдался?

- “Ордена Феникса больше нет”, — повторил Гарри. — “Сам-Знаешь-Кто победил, всё кончено, и любой, кто притворяется, что это не так, обманывает сам себя”.

— Я и не говорю, что мне это нравится, но это правда!