Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— Вы знаете, кто это? — повторил он гораздо медленнее и громче, чем обычно. — Этот человек? Вы знаете его? Как его зовут?

Батильда отрешённо смотрела на фотографию. Гарри испытывал сильное отчаяние. Как смогла Рита Скитер добраться до воспоминаний Батильды?

— Кто этот человек? — повторил он громко.

— Гарри, что ты делаешь? — испугалась Гермиона.

— Это изображение. Гермиона, это — вор, тот, который обокрал Грегоровича! Пожалуйста! — он вернулся к Батильде. — Кто это?

Но она лишь пристально посмотрела на него.

— Почему Вы попросили, чтобы мы шли с Вами, миссис… мисс… Бэгшот? — спросила Гермиона, повышая голос. — Вы хотели нам что-то сказать?

Не подав вида, что слышала Гермиону, Батильда сделала несколько шагов к Гарри. Слегка кивнув, она посмотрела обратно в холл.

— Вы хотите, чтобы мы ушли? — спросил он.

Она повторила жест, на сей раз указывая сначала на него, потом на себя, затем на потолок.

— Ох, ладно… Гермиона, я думаю, она хочет, чтобы я шёл с нею наверх.

— Хорошо, — проговорила Гермиона, — пойдёмте.

Но когда Гермиона двинулась, Батильда покачала головой с удивительной энергией, ещё раз указывая сначала на Гарри, потом на себя.

— Она хочет, чтобы я шёл с нею один.

— Почему? — удивилась Гермиона, и её голос громко и резко прозвучал в освещённой свечами комнате.

Старая леди слегка качнула головой.

— Возможно, Дамблдор велел ей отдать меч мне и только мне?

— Ты думаешь, что она действительно знает, кто ты?

— Да, — ответил Гарри, глядя в мутные глаза, смотрящие на него. — Я думаю, что она знает.

— Ладно, хорошо, но только быстро, Гарри.

— Идите впереди, — сказал Гарри Батильде.

Она, казалось, поняла, потому что прошаркала мимо него к двери. Гарри поглядел назад на Гермиону с ободряющей улыбкой, но она, кажется, этого не заметила: она стояла посреди освещённой свечами нищеты, обхватив себя руками и глядя на книжный шкаф. Поскольку ни Гермиона, ни Батильда не видели, как Гарри выходил из комнаты, он спрятал фотографию неизвестного вора в свой жакет.

Лестница была крутая и узкая. Гарри даже хотел поддержать Батильду на случай, если она потеряет равновесие, потому как это казалось очень вероятным. Медленно, слегка хрипя, она поднялась на второй этаж, сразу же свернула направо и провела его в спальню с низким потолком. Здесь было темно, как в угольном мешке, и ужасно пахло: Гарри успел разглядеть ночной горшок, высовывающийся из-под кровати, до того, как Батильда закрыла дверь и всё поглотила темнота.

— Lumos, — сказал Гарри, и на конце его палочки загорелся свет.

Это стало началом: за те несколько секунд темноты Батильда подошла к нему вплотную, и он не услышал этого.

— Ты Поттер? — прошептала она.

— Да, я.

Она кивнула медленно, торжественно. Гарри чувствовал, что крестраж забился быстро, быстрее, чем его собственное сердце. Это было неприятно — ощущение колебаний.

— У Вас есть что-нибудь для меня? — спросил Гарри, но она, казалось, отвлеклась на горящий кончик его палочки. — У Вас есть что-нибудь для меня? — повторил он.

Она закрыла глаза, и сразу же произошло несколько событий: сильно заболел шрам Гарри; крестраж задёргался так, что свитер фактически зашевелился; тьма и зловоние комнаты мгновенно исчезли, а сам Гарри почувствовал внезапную радость и проговорил высоким, холодным голосом: «Держите его!» Вдруг он покачнулся: тёмная, дурно пахнущая комната, казалось, снова сомкнулась вокруг него; он даже не понял, что только что случилось.

— У Вас есть что-нибудь для меня? — спросил он в третий раз, намного громче.

— Здесь, — прошептала она, указывая на угол.

Гарри поднял свою палочку и увидел контуры загромождённого стола под занавешенным окном. На этот раз она не пошла перед ним. Гарри продвигался между нею и разворошённой кроватью, освещая путь палочкой. Он шёл, не выпуская Батильду из виду.

— Что это? — спросил он, когда достиг резного стола, загромождённого под самый потолок тем, что смотрелось и пахло грязной прачечной.

— Там, — сказала она, указывая на бесформенную груду.

И в тот момент, когда он посмотрел в указанную сторону и его глаза выхватили из запутанного беспорядка рукоять меча с рубином, Батильда вдруг странным образом задёргалась. Он увидел это краем глаза. Паника заставила его повернуться, а ужас парализовал, когда он увидел, как старое тело сжимается и большая змея выползает из того места, где только что была шея старушки. Змея атаковала его, едва он успел взмахнуть палочкой. От сильного укуса в предплечье он выпустил свою палочку, и та, вращаясь, взлетела к потолку. Свет палочки метнулся по комнате и погас. Мощный удар хвоста по животу выбил из него дух. Гарри упал назад, на резной стол, в ворох грязной одежды… Он скатился боком, уходя от хвоста змеи, который обрушился на стол в том месте, где он был секундой ранее. Осколки стекла посыпались на него, когда он упал на пол.

Он услышал голос Гермионы внизу:

— Гарри?

Но он не мог вдохнуть, а потому не мог и откликнуться: тяжёлая гладкая масса вбила его в пол, и он почувствовал, как она скользит над ним, мощная, мускулистая…

— Нет! — он задыхался, прижатый к полу.