Гарри Поттер и Дары Смерти

Эти мысли скользили в его сознании, как дождь по стеклу, но под ними скрывалась все та же жесткая поверхность неопровержимой истины: он должен умереть. Я, Гарри, должен умереть. Все должно кончиться.

Рон и Гермиона, казалось, остались далеко-далеко, в чужой стране. Гарри казалось, что он разлучился с ними давным-давно. Он твердо решил, что не станет ни прощаться, ни объяснять что-то. В это путешествие они не могут отправиться вместе, а если друзья попытаются его остановить, это обернется только потерей драгоценного времени.

Гарри посмотрел на поцарапанные золотые часы, которые ему подарили на семнадцатилетие. Прошло уже почти полчаса из отведенного Волдемортом промежутка.

Он встал. Сердце колотилось в грудной клетке, как испуганная птица. Может, догадывалось, как мало ему осталось, а может, хотело использовать все отпущенные на целую жизнь удары до того, как наступит конец.

Не оглядываясь, Гарри вышел и закрыл дверь кабинета. Школа была пуста. Идя по коридорам в одиночестве, он чувствовал себя так, словно уже стал призраком. С портретов на него смотрели пустые рамы; в замке стояла сверхъестественная тишина, словно все, что осталось в нем живого, собралось сейчас в Большом зале, переполненном мертвыми и теми, кто их оплакивал.

Гарри набросил мантию-невидимку и стал спускаться по лестницам, выйдя наконец на мраморные ступени, ведущие в холл. Где-то внутри еще теплилась надежда, что его почувствуют, заметят, остановят. Но мантия была, как всегда, непроницаема и совершенна, так что он, незримо для всех, с легкостью достиг входных дверей.

Там он чуть было не натолкнулся на Невилла, который помогал кому-то нести труп. Гарри посмотрел на ношу, и сердце у него в очередной раз сжалось: это был Колин Криви. А ведь он был несовершеннолетним… Должно быть, тайком пробрался в школу, как до того сделали Малфой, Крэбб и Гойл. В смерти Колин казался совсем маленьким.

— Знаешь, Невилл, я, пожалуй, и один его дотащу…

Оливер Вуд вскинул тело на плечи, словно истопник — мешок угля, и понес в Большой Зал. Невилл на минутку прислонился к косяку и вытер лоб тыльной стороной ладони. Сейчас он казался стариком. Потом опять двинулся вниз по ступенькам — искать других погибших.

Гарри оглянулся на вход в Большой Зал. Там перемещались люди — утешали друг друга, пили, становились на колени возле мертвых тел. Но никого из тех, кого Гарри любил, не было видно. Ни Гермионы, ни Рона, ни Джинни или кого-нибудь из Уизли, ни Луны. Он сейчас отдал бы все оставшееся время, чтоб только посмотреть на них.

Но сумел ли бы он тогда уйти? Нет, уж лучше так…

Он спустился по ступенькам и шагнул в темноту. Было почти четыре часа утра. Снаружи было так тихо, словно школа, затаив дыхание, прислушивалась — сумеет ли Гарри сделать то, что должен.

Он подошел к Лонгботтому, который склонился над чьим-то телом.

— Невилл…

— Черт! Гарри, у меня чуть сердце не остановилось!

Гарри стянул мантию-невидимку. Его посетила мысль, явившаяся ниоткуда, из желания убедиться, что все будет сделано, как надо.

— Ты куда собрался один? — подозрительно спросил Невилл.

— Это часть плана. Мне нужно кое-что сделать. Послушай…

— Гарри! — неожиданно испугался тот. — Ты что, собрался сдаться ему?!

— Нет, — с легкостью соврал Гарри. — Конечно, нет. Это другое. Просто некоторое время я не буду появляться. Ты знаешь змею Волдеморта, Невилл? У него такая огромная змея… ее зовут Нагини…

— Слышал… А что с ней?

— Ее нужно убить. Рон и Гермиона знают, но на случай, если…

При мысли, что такое может случиться, он на мгновение задохнулся от ужаса и не мог произнести ни слова. Но потом взял себя в руки. Дело важнее всего. Он обязан, как Дамблдор, сохранять хладнокровие и удостовериться, что есть запасной вариант. Дамблдор умер, зная, что есть люди, кому известно о хоркруксах. Теперь Невилл займет место Гарри, так что в тайну будут по-прежнему посвящены трое.

— На случай, если они будут… заняты… а у тебя окажется шанс…

— Убить змею?

— Да.

— Хорошо, Гарри. С тобой же все в порядке, правда?

— Все чудесно. Спасибо, Невилл.

Но тот схватил Гарри за запястье, не давая уйти.

— Мы все равно будем драться. Ты понимаешь это?

— Да, я…

Ком в горле не дал ему договорить, но Невилл ничуть не удивился. Он похлопал Гарри по плечу, отпустил его, а сам отправился на поиски других трупов.

Гарри набросил на себя мантию-невидимку и двинулся вперед. Рядом в темноте кто-то склонился над раненым. Когда осталось лишь несколько шагов, Гарри узнал Джинни и резко остановился. Джинни стояла на коленях рядом с какой-то девочкой, которая почти неслышно звала маму.

— Все хорошо… Все в порядке… Мы тебя сейчас перенесем в школу…

— Я хочу домой, — шептала девочка. — Я больше не хочу воевать.

— Я знаю, — голос Джинни дрогнул. — Все будет хорошо.

По коже Гарри побежали мурашки. Ему хотелось закричать, дать Джинни знать, что он здесь, рассказать, куда он идет, чтоб его остановили, оттащили назад, отправили домой…