Гарри Поттер и Дары Смерти

— Именно! И, надо отдать им должное, это неплохая идея. Не так много людей осмеливались произносить его имя, только те, кто может сравниться с ним по силе. Ну, вроде Дамблдора. А теперь они наложили на имя Табу и любого, кто произнесет его вслух, можно будет выследить. Представляешь, какой это быстрый и легкий способ найти членов Ордена? Они почти схватили Кингсли.

— Не может быть!

— Да, Билл рассказал, что Упивающиеся Смертью загнали его в угол, но он сумел отбиться. Теперь он в бегах, как и мы, — Рон задумчиво почесал подбородок кончиком палочки. — Как думаешь, Кингсли мог послать ту лань?

— Его патронус — рысь, мы же видели на свадьбе, помнишь?

— Ну, да…

Они двинулись вдоль живой изгороди, прочь от палатки и Гермионы.

— Гарри… А ты не думаешь, что это мог быть Дамблдор?

— Что — Дамблдор?

— Дамблдор… — смутился Рон, но тихо продолжил: — Ну, та лань. Я имею в виду, — он искоса посмотрел на Гарри, — ведь он был последним владельцем настоящего меча, правда?

Гарри не рассмеялся только потому, что слишком хорошо понимал, что кроется за этим вопросом: мысль о том, что Дамблдор вернулся к ним, что он наблюдает за ними, невообразимо грела душу. Он покачал головой.

— Дамблдор умер, — сказал он. — Я видел, как это случилось, я видел тело. Он мертв. В любом случае, его патронусом был феникс, а не лань.

— Патронус может измениться, — возразил Рон. — Ведь патронус Тонкс изменился, верно?

— Да, но если Дамблдор жив, почему он скрывается? Почему просто не передал нам меч?

— Кто его знает, — сказал Рон. — По той же причине, по которой не отдал его тебе, пока был жив? По той же причине, по которой оставил тебе старый снитч, а Гермионе книжку детских сказок?

— И эта причина? — спросил Гарри, поворачиваясь к Рону, на лице которого застыло ожидание ответа.

— Не знаю, — ответил Рон. — Иногда, когда я был слегка не в себе, мне казалось, что он просто посмеялся или хотел все усложнить, но я больше так не думаю. Он знал, что делает, когда оставил мне делюминатор, правда? Он… это… — уши Рона стали пунцовыми, а самого его, казалось, больше всего на свете заинтересовал пучок травы под ногами, — он, наверное, предвидел, что я убегу от вас.

— Нет, — поправил его Гарри, — он предвидел, что ты всегда захочешь вернуться.

Рон бросил на него благодарный, хоть и все еще смущенный взгляд.

— Кстати, ты слышал, что Скитер написала о Дамблдоре? — отчасти чтобы сменить тему спросил Гарри.

— Ага, — отозвался Рон, — об этом много говорят. Конечно, если бы все было по-другому, дружба Дамблдора с Гриндельвальдом стала бы грандиозной новостью. А так, те, кто не любил его, посмеются, те, кто считал его славным малым, ужаснутся. Это как пощечина. Но я не вижу в этом трагедии. Он ведь был очень молод, когда…

— Он был нашим ровесником, — сказал Гарри тем же тоном, которым когда-то возразил Гермионе, и что-то в его лице заставило Рона оставить эту тему.

На кусте ежевики, посреди покрытой инеем паутины, сидел большой паук. Гарри нацелил на него отданную Роном прошлой ночью палочку, которую Гермиона соизволила проверить и определила как терновую.

— Engorgio.

Паук дрогнул, слегка подскочив на паутине. Гарри попробовал еще раз. Теперь паук немного увеличился в размерах.

— Перестань, — резко сказал Рон, — извини, что сказал, что Дамблдор был молод, хорошо?

— Прости… — Гарри совсем забыл, что Рон ненавидел пауков. — Reducio.

Паук не изменился. Гарри взглянул на терновую палочку. Даже самое незначительное заклинание действовало хуже, чем любые созданные его собственной, с пером феникса. Новая палочка казалась чужой, будто к его руке пришили чужую кисть.

— Тебе просто надо попрактиковаться, — сказала бесшумно появившаяся позади Гермиона, с беспокойством наблюдавшая за попытками Гарри увеличить и уменьшить паука. — Главное — уверенность, Гарри.

Он знал, почему ей хочется, чтобы все было в порядке: она все еще чувствовала себя виноватой в том, что сломала его палочку. Он сдержал резкость, готовую сорваться с губ, мол, она сама может взять терновую палочку, если ей кажется, что нет никакой разницы, а он возьмет ее собственную. В любом случае, надеясь помириться, он согласился с ней. Но когда Рон робко улыбнулся Гермионе, она отошла и снова углубилась в книгу.

Когда с наступлением сумерек все трое вернулись в палатку, Гарри занял наблюдательный пост. Сидя у входа, он пытался левитировать палочкой к своим ногам небольшие камни, но магия все еще казалась слабее, чем раньше. Гермиона читала, лежа на своей койке, а Рон, бросая нервные взгляды в ее сторону, достал из своей сумки небольшой деревянный радиоприемник и попытался настроить его.

— Есть одна программа, — тихо обратился он к Гарри, — которая передает новости такими, какими они есть на самом деле. Все остальные — на стороне Сам-Знаешь-Кого и гнут министерскую линию, но эта… Подожди, сейчас услышишь, это нечто. Только они не могут выходить в эфир каждую ночь, приходится менять местонахождение, чтобы их не выследили. И для настройки нужен пароль… Проблема в том, что я пропустил последнюю передачу…