Гарри Поттер и дары Смерти

— Но как они так быстро вас нашли? Аппарирующих отследить нельзя, если только не схватиться за них, когда они исчезают.

— Но вряд ли они просто так прогуливались именно в это время по Тоттенхем Корт роуд? — сказал Гарри.

— Мы тут подумали, — предположила Гермиона, — может, на Гарри до сих пор остался След?

— Невозможно, — сказал Люпин.

Рон был явно доволен собой, а у Гарри испытал чувство огромного облегчения.

— Кроме всего прочего, если бы след до сих пор был на Гарри, они бы точно знали его местонахождение, так? Вот только не пойму, как им удалось проследить за вами до Тоттенхем Корт Роуд, и вот это меня тревожит, очень тревожит.

Вид у него был обеспокоенный, но этот вопрос, по мнению Гарри, мог подождать.

— Скажи нам, что случилось, когда мы ушли. После того, как отец Рона сказал нам, что семья в безопасности, мы больше ничего не слышали.

— Ну, нас спас Кингсли, — сказал Люпин. — Благодаря его предупреждению большинство гостей на свадьбе смогли дизаппарировать ещё до их прихода.

— Это были пожиратели смерти или люди Министерства? — вставила Гермиона.

— Сборная команда; но теперь они для всех целей считаются одной, — сказал Люпин. — Их было около дюжины, но они, Гарри, не знали, что ты там. До Артура дошли слухи, что перед тем, как убить Скримджера, они пытались выпытать у него, где ты. Если так, то он тебя не выдал.

Гарри посмотрел на Рона и Гермиону и увидел на их лицах те же смешанные потрясение и благодарность, которые чувствовал сам. Скримджер ему никогда особо не нравился, но если то, что сказал Люпин, было правдой, перед смертью этот человек пытался его защитить.

— Пожиратели смерти обыскали Нору снизу доверху, — продолжал Люпин. — Нашли упыря, но не захотели к нему приближаться. А потом часами допрашивали тех из нас, кто остался. Они пытались добыть сведения о тебе, Гарри, но, конечно, никто, кроме Ордена, не знал, что ты там был.

— Пока они громили свадьбу, другие пожиратели смерти вламывались во все дома в стране, связанные с Орденом. Смертей нет, — поспешно добавил он, угадав следующий вопрос, — но они действовали грубо. Сожгли дом Дедала Диггля, но, как ты знаешь, там его не было. А к семье Тонкс применили заклятие Круцио. У них тоже пытались выпытать, куда ты пошёл после того, как их навещал. Они в порядке — для них это, конечно, потрясение, но в целом они в порядке.

— Пожиратели смерти пробились сквозь все эти защитные чары? — спросил Гарри, памятуя, как хорошо действовали заклятия в ту ночь, когда он сам ворвался в сад родителей Тонкс.

— Гарри, ты должен понять, что на стороне пожирателей смерти теперь вся мощь Министерства, — сказал Люпин. — Они могут налагать зверские заклятия, не опасаясь опознания и ареста. Им удалось сломать все защитные заклятия, которые мы наложили против них, и, оказавшись внутри, они не скрывали, зачем пришли.

— И даже не трудятся извиниться перед людьми за то, что выпытывали у них местонахождение Гарри? — нервно спросила Гермиона.

— Ну, — ответил Люпин и, помедлив, вынул из плаща сложенный «Ежедневный пророк», — всё равно вы рано или поздно узнаете. Вот их повод для охоты на вас.

Гарри расправил газету. На всю передовицу красовался снимок его собственного лица. Гарри прочитал заголовок сверху:

«РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ПО ПОВОДУ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА».

Рон и Гермиона громко выразили своё возмущение, но Гарри не сказал ничего. Он оттолкнул газету. Дальше читать не хотелось: он и так знал, что там написано. Никто из тех, кто во время смерти Дамблдора был на башне, не знал, кто на самом деле его убил. А Гарри, как уже объявила всему волшебному миру Рита Вритер, видели убегающим оттуда через считанные секунды после падения Дамблдора.

— Мне жаль, Гарри, — сказал Люпин.

— Так пожиратели смерти захватили и «Ежедневный пророк»? — в ярости спросила Гермиона.

Люпин кивнул.

— Но люди же понимают, что происходит?

— Переворот прошёл плавно и практически беззвучно, — ответил Люпин. — Официальная версия убийства Скримджера: он ушёл в отставку. Его сменил Пий Тикнесс, а он под заклятием Империус.

— Так почему Вольдеморт не объявил себя министром магии? — спросил Рон.

Люпин рассмеялся.

— А ему, Рон, и не надо. По сути, он — министр, но зачем ему сидеть за столом в Министерстве? Его марионетка Тикнесс ведёт рутинные дела, а у Вольдеморта есть время распространять своё влияние за пределы Министерства. Естественно, многие сообразили, что случилось. За последние несколько дней политика Министерства уж слишком резко поменялась, и пошло много шепотков, что за этим должен стоять Вольдеморт. Но в том-то и дело: все шепчутся. Никто не смеет быть откровенным, никто не знает, кому доверять. Все боятся говорить в открытую: вдруг их опасения подтвердятся и их семьи под прицелом. Да, Вольдеморт играет очень хитро. Заяви он о себе, и против него может подняться открытое восстание. А он скрывается и создаёт путаницу, замешательство и страх.