Пусть будет подальше от руководства своего народа тот, кто не знает собственной гибели ради своей родины.
Справедливым предводителем может быть только герой. А быть героем, значит считать свою жизнь ничем перед вечноценными вещами.
Жизнь стала площадкой для некоторых больших справедливостей. Величайшая из этих справедливостей гласит: чтобы твой род и родина жили, имей волю погибнуть ради них. «Воля гибели». «Орёл Тарона», 1937 г., № 7
Подобно некоторым народам, слабостью и родоотречением армянин тоже мог бы спастись физически, но (слава ему!) он не был настолько осознанно слаб, хотя своим пассивным героизмом он и пожертвовал половиной своего тела – чтобы не грешить перед сущностью рода.
Кто сознательно считает октябрьский бунт революцией, тот не уважает все истинные революции, известные истории.
Существование своей родины-нации перед человечеством оправдывают смертью героев. Героев, для которых смерть – одновременно победа и воскрешение.
Герой – это слуга и носитель вечности в нашей прошлой жизни.
Человек становится героем, преодолевая мир, то есть когда удаётся противопоставить миру своё победное самосознание, становясь телом земли, он должен увековечиться, как душа.
В победе героем становится тот, кто в себе силён до степени подчинения природе души.
Страх прекращается, опасность отступает, смерть умирает, как только сын человека в своём сознании со всей силой повторяет: «Я тоже Божий сын».
Смирившись с идеей смерти, человек становится братом и соратником всего того, что во все века истории человеческого рода приходило и уходило из нашего мира в виде героев света, веры и меча.
Я вечное должен выиграть в одну секунду. Вот героическое мышление, мать высшей гордости. Так считают герои.
Длительным ужасом и голодом был создан кровавый режим, который в течение десятилетия подверг часть человечества таким страданиям, которых не знали предыдущие тёмные и варварские столетия.
Существо без религии не станет огнедышащим воином.
Будущее и победа принадлежат не массе, а духу.
Расправа истории, «Свободная Армения». № 2-3, сентябрь-октябрь 1943 г., Берлин, с.5-7
Самый священный из крестов, и в то же время самый тяжёлый – это судьба собственного народа. Носителям его – слава вовеки.
Армения и справедливость – вот мои божества.
История – это не вечный роман, а незаконченная битва, страницы – поля битв, которые приходящие и уходящие поколения омывают кровью.
Историографировать означает ввязаться в войну со временем, чтобы не позволить ему убить прошлое человеческого рода.
История – обелиск бесстрашия народа.
Масис и Месроп(37) – равно священные вершины, которым дано на высоте своего существования держать армянскую мысль.
Масис – колыбель армянской души.
«Не то моё дитя, которое не вымаливает у меня приказа умереть ради меня», – безмолвно говорит народ, проснувшийся подобно вулкану. В подобные секунды он среди полководцев ищет великого и вверяет ему свою судьбу. Так в мир приходит справедливый предводитель.
В жизни кроме жалости я познал еще двух других судей: Бога и народ. Пред первым я способен согрешить, пред вторым – никогда.
Страна – это географическая броня родины. Родина – дух народа, обрабатывающего эту страну, его культуру.
Как понятие родина охватывает не только прошлое и настоящее, но и грядущее.
Правление миром – вот враг родины. Правление миром – сумасшедшее самоубийство, душеубийство.
Среди человеческих дел защита родины – самое священное. Как родина священна отечественная война. Сборным бандитизмом и убийством является война другой степени.
Армия, занимающаяся убийством и грабежом, может дать бандитов и убийц, но не героев.
Насколько социально справедлива, настолько и воинственна Родина.
Прости, Господи, прости, если однажды согрешу пред Тобой ради того, чтобы быть полезным своей родине. Справедливо служить Родине всем, кроме подлости.
Погибни так, чтобы твоя смерть тоже служила родине – так я понимаю патриотизм.
Поставьте различие между прахом предков и родной землёй – и вы приобретёте землю обработанную, населённую, но не родину.
Кто не превосходит своих предшественников, тот не уважает их имя и грешит перед законом развития души.
Пресыщенный народ – вот другое, самое армянское качество восхваления армян.
Прохожему принадлежит первый испечённый хлеб армянского крестьянина.
Непростительной ошибкой является объяснение преданности армян христианству религиозной страстью…
Властвующее сознание в армянине сидит издавна, оно национальное, а не религиозное… Оно очень рано арменизировало христианство.
Величественный в своем виде – вот истинный армянин, его дух и образ.