Гарде и шах

Альжбета тяжело вздохнула и, окинув взглядом столешницу, протянула руку к пучку гусиных перьев, нужного ей и для магии, и для готовки. Сейчас ей было нужно только одно.

Несколько слов, написанных на маленьком листочке, плотно обернутом вокруг нижней части пера, — послание сыну, просьба, на которую он мог и не ответить. Она еще раз вздохнула и, подбросив перо в воздух, сильно дунула, тотчас же начиная что-то поспешно шептать.

Перо упало… и исчезло, испарилось, отправляясь по нужному адресу.

Женщина закрыла глаза. Как будет разговаривать с сыном, она представляла слабо.

…Альберт сидел за столом в каморке, когда на столешнице перед ним внезапно образовалось гусиное перо с очень бросающейся в глаза запиской на нем. Позади него, на кушетке, валяли дурака Андре и Людовик, уже начавший приходить в себя после дозы ненависти и даже способный терпеть присутствие дяди; в гостиной должна была находиться Татьяна с Анри — семейная идиллия казалась нерушимой, даже не взирая на все еще не готовое противоядие, и все еще больного Дэйва. Нарушена она оказалась, на взгляд великого мага, очень грубо.

— Эй, — он оглянулся через плечо, привлекая к себе внимание сына и племянника, — Прервитесь на минутку. Я получил послание.

Молодые люди недоуменно переглянулись. Людовик пару раз стиснул эспандер, Андре дернул себя за серьгу в ухе — никто из них не знал, кто и каким образом мог бы передать послание их старшему родственнику, и оба терялись в догадках.

— От кого? — экс-капитан все-таки подал голос первым. Его кузен, пожав плечами, предпочел задать другой вопрос.

— Каким образом? Или тебе смс пришло?

— Смс, — мрачновато отозвался мастер, аккуратно разматывая листочек бумаги, обернутый вокруг пера, — От кого-то, владеющего магической… Черт побери! — он вскочил так резко, что стул, на котором он сидел, опрокинулся на пол.

Луи, подпрыгнув от неожиданности, развел руки в стороны.

— Так обязательно нас пугать? Что тебе там за ужасы написали? — он прижал к груди руку с эспандером, — Только не говори, что ребята ничего не нашли!

Андре, более чуткий к перепадам настроения отца, недовольно покосился на него, отмахиваясь.

— Папа, что такое?

— Старая ведьма! — Альберт, злой, как тысяча чертей, раздраженно сунул в руки сыну записку, — Читай, Андре, читай вслух! Проклятая мерзавка, как она смеет?!

Контрабандист, хмурясь, поднял записку на уровень глаз, принимаясь читать.

— «Мой дорогой сын, прошу вас о встрече. А.л. Б.», — он опустил записку и, переглянувшись с растерянным кузеном, приподнял брови, — «А.л. Б.» — это…

— Альжбета ла Бошер! — голос великого мага походил на рык дикого зверя, — Эта мерзкая ведьма, смеет обращаться ко мне!..

— Стоп-стоп-стоп! — Людовик, совершенно потрясенный как вновь открывшимися обстоятельствами, так и вообще фактом наличия Альжбеты среди живых, поспешно поднялся на ноги, останавливая названного дядю еще и жестом, — Дядя… Альжбета?? Но она же давно мертва, я думал, ты сохранил ей жизнь только в том мире… Я даже удивлялся твоему благородству.

— Напрасно! — раздраженно рыкнул в ответ мастер, — Я не пытался сохранить ей жизнь, я вообще не думал о ней в тот момент! Она жила и продолжает жить по своей воле, не спрашивая, что думаю об этом я, а теперь вдруг решила напомнить мне о своем существовании!

Со стороны холла послышались легкие шаги — возмущение великого мага не осталось незамеченным, и дочь его, искренне изумленная этим, спешила выяснить, в чем дело.

Дверь отворилась, пропуская ее.

— Папа, что случилось? — Татьяна непонимающе оглядела явственно пораженных молодых людей и настороженно сдвинула брови, — Ты что-то узнал… нехорошее? Твои крики слышны даже в гостиной, мы с Анри испугались.

— Извини, — мужчина гневно выдохнул и, подняв стул, вновь сел на него, делая знак сыну, — Покажи ей.

Записку девушка прочла с большим вниманием, перечла ее дважды, затем растерянно протянула обратно брату.

— То есть… Но это же не может быть…

— Это Альжбета, да, — Альберт устало потер переносицу: запал кончился, и мужчина ощутил себя утомленным, — Старая ведьма, ухитрившаяся прожить столько лет, я не думал о ней и не хотел вспоминать! Хватает же наглости…

— Папа, — Андре, неуверенно переглянувшись с сестрой, неловко пожал плечами, — Слушай, я все понимаю, но ты так резко говоришь о бабушке…

— Ты не знал ее, Андре! — великий мастер негодующе всплеснул руками, — А я и не хотел знать — мне вполне довольно того, что она продала меня, как кусок мяса, избавилась от ненужного сына, спихнув его Гийону де Нормонду! — он потянул носом воздух, пытаясь взять себя в руки, — Я не знал ее и не хочу знать. Моей матерью была Натали, урожденная Клеман, моим отцом был Гийон Лотер де Нормонд, моим братом был Анри Александр де Нормонд и, какие бы разногласия не царили в нашей семье, это была наша семья! Моя семья.