Гарде и шах

Парень на несколько секунд явственно оторопел, пытаясь сопоставить слова дядюшки Ричарда с хорошим видом Альжбеты, силясь понять, причем здесь вообще Тьери, и как он ухитрился примазаться ко всей этой ситуации.

— А… — он растерянно покосился на Альберта и, внезапно сообразив, что имеет в виду Ричард, с облегчением понимания протянул, — Ааа! Ну, да, да. Это точно.

— Оставим ностальгию, — голос мастера, прервавший излияния племянника, был холоден как лед, — Могу я узнать причину, по которой ты попросила о встрече? — он внезапно скривился, окидывая женщину презрительно-насмешливым взглядом, — Надеюсь, это не неожиданное желание повидать меня? Ибо в таком случае я буду вынужден уйти.

Альжбета ощутимо заволновалась и, сделав вперед еще один шаг, прижала руки к груди.

— Нет-нет!.. Сын мой, Ант… — наткнувшись на взгляд мастера, она поспешила исправиться, — Альберт. Я вынуждена признаться вам… в не самом благовидном поступке.

Ричард, в душе которого последние слова женщины отразились каким-то странным эхом, ощутимо напрягся, настораживаясь и, быстро покосившись на племянника, дернул его за рукав.

— Может, пока не поздно, вернуться в замок? — говорил оборотень тихо, но вполне серьезно, с подозрением поглядывая на мать великого мастера, — Может, она подослала Чеса…

— Прошу вас! — женщина, от которой перешептывания за спиной сына, конечно, секретом не оставались, наконец, не выдержала и, хмурясь, слегка всплеснула руками, — Умоляю, позвольте мне закончить! Коли уж мой сын не желает меня слушать, выслушайте хоть вы!

— Я слушаю, — великий маг, скрестив руки на груди, немного приподнял подбородок, — И испытываю все бо́льшую и бо́льшую неприязнь. Буду признателен, если ты прекратишь без конца упоминать о нашем родстве, Альжбета. Говори, зачем пришла и разойдемся.

— Хорошо, — собеседница его тяжело вздохнула и, опустив голову, с виноватым видом покачала ею, — Я не знаю, насколько это навредит вам… великий мастер, не знаю, зачем он спрашивал меня об этом, но, увы… Под страхом смерти я была вынуждена сознаться рыжему оборотню, Че́славу, что мне известно, где скрыт мистический меч, способный отобрать силу у существа или человека, ею наделенного. Была вынуждена рассказать все, что знаю об этом мече и указать ему путь… Он не сказал, для чего ему знать это, он не сказал, собирается ли получить этот меч. Но я боюсь, что если он получит его, может обратить его против вас…

— Что значит «может», он обязательно обратит! — Луи, возмущенный открывшимися известиями значительно больше обоих своих дядюшек, хмурясь, топнул ногой, — Если он попытается помешать ребятам…

— Луи! — Альберт вскинул руку, прерывая племянника. Рассказывать об их планах, давать Альжбете ла Бошер еще какую-то информацию, о которой она могла известить Чеслава, он не хотел.

— Что ж, — взгляд его обратился к понурой собеседнице, — Ты и вправду совершила весьма неблаговидный поступок. Увы, его уже не исправить. Почему ты созналась, меня не интересует — это проблемы твоей совести, как я полагаю, и я бы не хотел иметь к ним отношения. Надеюсь, впредь ты не будешь доставлять нам неприятностей, — он резко развернулся и, кивнув своим спутникам, скомандовал, — Возвращаемся.

Альжбета совсем сникла. Судя по всему, отправляясь на встречу с давно не виденным, оставленным некогда сыном, она по какой-то глупой наивности надеялась на более теплый прием. Или, по крайней мере, рассчитывала побеседовать с ним подольше.

— Я хотела узнать!.. — они уже подошли к краю поляны, когда она окликнула их, — До меня доходили слухи, и я помню, в том мире, созданном твоей силой… Антуан, это правда, что у меня есть правнук?..

Мастер остановился и, медленно повернувшись к матери, послал ей такой взгляд, что женщина невольно попятилась.

— Это правда. Но на встречу с ним ты можешь не рассчитывать — я никогда не позволю этого. И мое имя — Альберт… мама.

* * *

— Третий вечер подряд я вынужден мучать себя недожаренной дичью! — Роман закатил глаза и, демонстративно упав на немудреную подстилку, кое-как сооруженную из веток и травы (применять магию здесь уже было нельзя, Паоло категорически воспрещал это, говоря, что Нейдр уже близок), воздел руки к небесам, — За что мне такие мучения! Мало того, что дичь приходится ловить вручную, так еще и повара меня сопровождают никудышные! Ах, где ты, где ты, мой любимый замок…

Эрик, давно привыкший к такому поведению брата, хмыкнул, присаживаясь рядом с ним и, протянув руки к яркому костру, немного поежился. Вечером в горах было довольно прохладно, а одет молодой граф был не слишком тепло — о погодных условиях предупредить его забыли и чемодан с теплыми вещами он не захватил.

— В этом есть что-то захватывающее, — Винсент, полулежащий с другой стороны от пламени, улыбнулся, любуясь его дикой пляской, — Сидеть у костра вечером, в горах… жарить птиц на огне… Такой уютный поход на природу, естественная идиллия!..