Гамзатов против Адалло

— Но мечтать ведь можно? А почему нет? Коран с самых первых дней своего существования призывает христиан и иудеев соблюдать свою религию, а не извращённую неким апостолом Павлом, о котором Лев Толстой, кстати, очень много писал и презирал его.

— Льва Толстого самого многие верующие «презирают».

— Презирают люди, которые ни в коей степени не доросли до него. Это действительно величайший человек. Очень люблю его.

Больше Достоевского?

— Достоевский — это для меня как-то трудно (смеётся).

В конце 80-х — начале 90-х годов вы оказались в народном аварском фронте в Дагестане. Поначалу вы были тогда лояльны к властям. Что привело вас, во— первых, в этот народный фронт? Как там развивались события, и почему вы потом полностью разошлись с властями и стали как бы самым главным их оппонентом, так что в какой-то момент даже вынуждены были эмигрировать в Турцию?

— Знаете что, это очень серьёзный вопрос. Дело в том, что даже война XIX века — Дагестана, Чечни и России — ещё не раскрыта полностью. Её корни, её причины историки ещё не открыли. А то, что происходило в эти 90-е годы XX века в Чечне и Дагестане, ещё гораздо глубже, шире и выше. Для этого подходят слова Есенина, «большое видится на расстоянье, лицом к лицу лица не увидать… ». Мы сейчас лицом к лицу этого не можем увидеть. Мы увидим это только через много лет. Потому что тут среди причин было очень много такого, что, как говорят, чёрт ногу сломит. Это очень серьёзная тема. Я могу рискнуть и выразить, так сказать, своё поверхностное видение этого всего…

Мне очень часто задавали вопрос: «Как ты, интеллигент, оказался среди этих экстремистов и т. д. ?» Я отвечаю: «Именно потому, что я — интеллигент». Дело в том, что взрывы, похищения, убийства, подкупы — всё это уже надоело — сидеть на кухне и смотреть в угол по телевизору. Хоть сколько-нибудь думающий человек не мог равнодушно смотреть на это. Поэтому я встал и пошёл, чтобы сделать то, что смогу. Я не политик, не какой-нибудь революционер. Ничего подобного я из себя не представлял. Но я вышел, чтобы сделать, что возможно. И я вовлекал и других людей тоже.

Прежде всего, если пойти к основам, там были два серьёзных богатых человека — два брата Хачилаевых (вы наверняка слышали о них) — Надир и Магомед. Надир был — депутат Думы и председатель Союза мусульман России. Я знал его. Они по национальности — лакцы. И я сказал одному лакцу: «Пригласи этого Надира, чтобы мы встретились втроём. Только он, ты и я… » Когда мы встретились, я объяснил этому Надиру: «Надир, мы давно знаем друг друга. Обстановка страшная. Если так пойдёт и дальше, хоть сколько-нибудь думающие люди потом будут каяться. Сейчас надо действовать!» Я предложил ему какие-то варианты. Но Надир пошёл на попятную. И я возвращался домой со встречи без всякого настроения… А потом вспомнил: в то время была такая организация — Фонд (или комитет) мира, которым занималась Фазу Алиева. Потом этот Фонд мира перешёл в руки Хачилаева Магомеда. И я этому же лакцу говорю: «На этот раз пригласите Магомеда Хачилаева и меня». И состоялась такая же встреча у них дома. Я то же самое сказал Хачилаеву Магомеду. И он отвечает: «Давайте мы ещё раз встретимся». Из этого я понял, что он уже на что-то клюнул, это меня обрадовало. На следующий же день он позвонил мне: «Приезжай ко мне. Высылаю машину». Я приехал к нему домой. Он меня с ходу спросил: «С чего мы начнём?» «Мы начнём вот с чего. Ты заместитель министра сельского хозяйства, правительственный человек, у тебя есть путь к главе Дагестана — Магомеду Али Магомедову. Ты должен пойти к нему. Надо, чтобы Магомед Али Магомедов дал добро на то, чтобы правительства, существующие сегодня на местах и существующие в Чечне, сели бы за одним столом, пили чай и говорили. Вот что нам нужно». Магомед пошёл. Вернулся. Сказал, что Магомед Али Магомедов дал добро на это. Это было очень серьёзное мероприятие.

Всё произошло 17 декабря 1997 года. Дагестанцы поехали на Герзельский мост встречать чеченскую делегацию на двадцати машинах. Чеченцы тоже приехали. Решили провести эту встречу в доме на границе Чечни и Дагестана. Там сели в очень хорошем месте, чай пили, решали, что нужно ловить бандитов, привести всё в порядок. Главы администрации с этой и с той стороны — все были там. И там же было решено созвать Съезд народов Дагестана и Чечни 26 апреля 1998 года. Решено было провести этот совместный Съезд, чтобы прекратить все явления, которые существуют на Кавказе. И что получилось? Дагестанская делегация правительственная, которая должна была туда придти, — отказалась. Как раз в тот момент, когда этот съезд должен был состояться. Нам это было, мягко говоря, очень непонятно! В каком-то смысле подставили и меня тоже. Но, тем не менее, съезд состоялся.