Читаем Гамильтон полностью

Частично я просила его дать нам возможность кормиться, впустить нас внутрь, снять защиту, пустить нас… Я попыталась войти в ритм, но он телом и руками вдавил меня в стену. Он явно был занят и помогать не намеревался. С каждым толчком мое тело наполняло удовольствие от ощущения его внутри меня, от силы державших меня рук, и его члена внутри, твердого и настойчивого настолько, что я не могла вспомнить, бывало ли со мной такое раньше. И вскоре наслаждение захлестнуло меня, я зашлась криком, вцепившись в него ногтями и зубами, забилась под ним, выгибаясь дугой. Рафаэль издал нечленораздельный вопль, и его тело последним, завершающим ударом глубоко толкнулось в меня, заставив снова вскрикнуть. Рафаэль судорожно дернулся, его веки затрепетали, а щиты снесло, словно взрывной волной. Ardeur, не мешкая, стал питаться от его тела, от его тепла внутри меня, от его жажды, от облегчения. И посреди того наслаждения, что заставило меня вонзить ногти в кожу Рафаэля, вопя его имя в тот момент, когда он дернулся внутри меня, я ощутила Жан-Клода.

Он выбрал Рафаэля потому, что тот был королем, а через короля мы могли питаться ото всех его людей. Жан-Клод потянулся через Рафаэля, через его тело и мое, к крысам-оборотням. Как мы некогда питались от Огюстина и его людей, теперь мы питались от Рафаэля и его крыс. Я почувствовала, как зашаталась Клодия, как Лизандро рухнул на колени, как пытались бежать остальные крысы, или сопротивляться, или не позволить нам проникнуть в себя - но безуспешно. Свою безопасность они доверили своему королю, и когда тот пал, они оказались в нашем распоряжении. Мы могли питаться от них. Некоторые лица были мне знакомы, некоторые нет. В моем сознании они мелькали калейдоскопом растерянных глаз и вздернутых кверху голов. Мы кормились сразу ото всех них.

Рафаэль почувствовал, что происходит, и даже попытался их защитить, но было слишком поздно. Его тело было плотно соединено с моим, и весь его самоконтроль исчез, растворившись в моем теле, в ощущении его рук на нем.

Жан-Клод взял всю эту энергию и направил ее в наших вампиров, всех тех, что находились в городе и чьи жизни напрямую зависели от его силы в качестве Мастера города. Он заставил их всех проснуться - где-то за десять часов до того, как они проснулись бы от мертвого сна самостоятельно. Я поначалу не поняла, зачем он это сделал, но когда он разбудил последнего, то отозвал энергию назад, направив ее на себя и на Ричарда, и только тогда я осознала, в каком ужасном состоянии они оба находились. Жан-Клод использовал полученную энергию на то, чтобы разбудить слабых вампиров потому, что если бы он потерял сознание, то мог бы высосать всю энергию из них, и они бы наверняка этого не пережили. Он опасался, что осушит их через связи, приковывавшие их к Мастеру города, также, как только что сделал это с крысами Рафаэля. Только, в отличие от крыс, вампиры бы умерли.

У меня перехватило дыхание. Сердце словно прикасалось к камню, и дышать было просто невозможно.

Тело Ричарда… о, боже, боже… он умирал. Жан-Клод пытался излечить его, и тогда я увидела, что сделали с телом вампира когти Ричарда. Сердце его билось неравномерно, с перебоями. Господи боже мой, Ричард ранил его в сердце. Жан-Клод направил полученную от крыс энергию в эти раны, и этого, по идее, должно было хватить. Но почему-то раны Ричарда поглощали ее, не исцеляясь. Внезапно я увидела нечто вроде тени, склонившейся над ним.

Жан-Клод прошептал: «Арлекин».

Мы умирали - мою грудь сдавливало все сильней и сильней. Дышать стало совсем невозможно. Я едва почувствовала, что Рафаэль опустил меня на пол и попытался заставить меня говорить. На последнем оставшемся глотке кислорода я выдохнула:

- Помоги нам.

- Что угодно, - ответил Рафаэль. Его щиты все еще были опущены. Я снова воспользовалась энергией крыс, но на этот раз - для удара.

Жан-Клод закричал в моем сознании:

- Нет, ma petite!... - но было уже поздно. Последним усилием ускользающего во тьму сознания я взяла силу Рафаэля и крыс и швырнула ее в фантом, склонившийся над спиной Ричарда.

Перейти на страницу:

Похожие книги