Гамбит предателя

Если бы не могила Люция, маг не сразу догадался бы, что стоит посреди созданного им кладбища. Саврасий Векс. Он не знал этого имени, а человек умер уже в преклонном возрасте. Ветрогон. В памяти мелькнула картина, как его нож вонзается в спину седому волшебнику. Чипс и Асий, видимо, были теми солдатами, которые пали в битве на Барратаре. Чипса придавило люстрой, а Асия… или наоборот.

Децимус махнул рукой, совершенно не впечатленный картиной происходящего.

– Некоторые в моем возрасте тут бы вообще заблудились, – беззвучно сказал он сам себе, представив, как Слайт проходил посвящение. Децимус не чувствовал вины за содеянное и не жалел о своих поступках, потому его ничуть не пугали могилы убиенных им.

– Это все, конечно, интересно, но дальше-то что?

В сплошной круговой стене был заметен полуовальный участок размером с большой шкаф. Децимус приблизился и после внимательного осмотра нашел щель ровно по центру, тянущуюся от земли до самого верха.

– Это дверь, значит, да? Хм… Тук-тук, – постучался маг, а потом попытался силой отпереть створки, но с тем же успехом можно было сдвинуть земляной холм. Он осмотрелся в поисках ручки, рычага или замочной скважины. Не найдя на створках подсказки, принялся ощупывать ближайшие стены, и вдруг под его ногой что-то щелкнуло. Децимус подскочил от неожиданности. Первая мысль – что он наступил на ловушку и ему конец – постепенно улетучилась, ибо он был еще жив и ничего страшного не произошло.

– А ведь раньше мое сердце застучало бы, как молот… Теперь же я спокойнее.

Маг аккуратно убрал верхний слой земли и обнаружил нечто вроде нажимного механизма. Уходящая на неопределенную глубину гранитная плита. Он аккуратно поставил стопу и надавил. Плита ушла на ладонь в глубину, и вновь послышался щелчок, но не под плитой, а у гранитной двери. Маг убрал ногу, и щелчок повторился.

– Замок, да? Ясно.

Точно с противоположной стороны от двери Децимус обнаружил аналогичный механизм. Проблема состояла в том, что как только давление прекращалось, плита поднималась и замок защелкивался. Потому он не мог открыть два замка одновременно. Происходящее начинало напоминать логические задачки с первого курса магии. Сложи фигуры вместе, найди пропущенное число, прочерти путь из лабиринта… Децимус вернулся к своей могиле и попытался расшатать камень. Безрезультатно. Тогда он принялся раскапывать землю и, лишь когда яма достигла половины его роста, повторил свою попытку. Аналогично. Камень будто уходил в недра, что вполне вероятно.

Маг попробовал также расшатать другие могильные камни и отколоть хоть какие-то куски от усеянных выступами стен. В конце концов, он как мог стал спрессовывать землю и относить ее комьями на одну из плит, и вскоре там образовалась целая гора: маг был уверен, что создаваемое землей давление не уступает силе нажатия его ноги. Тем более что для активации замка достаточно было незначительного усилия.

– Нет, не все так просто. – Децимус принялся бродить по кругу. Еще раз осматривать стены, мерить шагами землю, разглядывать камни. – Попутного ветра, служил с честью, спасся сам – спаси другого… Я что, так говорил? Спасся сам – спаси другого… – Маг задумчиво почесал затылок, и уже засохшая грязь, осыпаясь, защекотала голую спину. – Да вы же несерьезно, правда? – Маг хлопнул себя по лбу, будто на него нашло озарение.

Он рухнул на колени около могилы Люция и принялся активно ее раскапывать.

– Великое умение фокусника – оставить очевидное под носом, так, чтобы все проморгали. Спаси другого, ха…

Децимуса раздражало, что он не может выругаться в голос. Он неслышно говорил без умолку, чтобы успокоить мысли, ибо чем глубже он копал, тем более неприятные картины всплывали в воображении. Как скелет Люция утаскивает его с собой в могилу, как он напарывается на кости юстициара и обветшалая рука ловит его мертвой хваткой. А может, нужно было раскапывать совсем другую могилу? У Люция мотивация его прикончить куда сильнее, чем у соседей…

Что должны чувствовать люди, оказавшись посреди убитых ими ранее? Стыд? Страх? Чувство вины? Мысли о том, что убиенные могли прожить более благородную и достойную жизнь? О том, что их любили, у них были друзья и близкие? Мол, ты отобрал у них жизнь и теперь обязан отплатить, совершив подвигов на несколько жизней сразу. Может, это извращенная некромантская мотивация? Убить побольше людей, чтобы не оставить себе выбора, и искупить свои прегрешения великими свершениями. Грубо говоря, создать самому себе повод делать добро. Хотя, с другой стороны, полный идиотизм…

– Здорово! – Децимус почувствовал что-то твердое и, убрав слой земли, обнаружил выпирающую в приветственном жесте ладонь мертвеца. Влажная кость со свисавшими с нее обрывками еще не полностью разложившейся плоти. Он схватился за запястье и потянул, но рука просто оторвалась на уровне предплечья.