Гамбит предателя

Анника, лучась белоснежной улыбкой, несла на руках завернутого в пеленки младенца. Когда ее взгляд падал на ребенка, столько любви и нежности было в ее глазах, что Децимус впервые за десятилетие не смог сдержать слез. Ему непонятно отчего стало стыдно. Казалось, он не достоин стоять рядом с такой искренней добротой. Отбрасывать свою тень на такое простое и радушное, но вместе с тем волшебно-прекрасное существо. Положительные эмоции, столь сильно преобладающие на этом небольшом кусочке земли, теперь обрели поистине мощнейшую концентрацию. Страхи, тревоги и жизненные проблемы каждого уносились прочь при виде маленького, столь простого и доброго чуда. Кристиан подошел к юной маме и нежно поцеловал ее в щечку. Децимус не выдержал, рухнул в кресло, сердце защемило от избытка эмоций; он закрыл лицо руками, но оставил истекающие слезами глаза открытыми. Каждый из собравшихся во дворе подходил к младенцу, произнося приятные пожелания и от всей души поздравляя молодых родителей.

Изображение остановилось, на столе в комнате появились чашка с горячим чаем и носовой платок. Слайт медленно расхаживал по комнате, позволяя Децимусу прийти в себя. Когда тот отдышался, он спросил:

– Хочешь узнать продолжение?

Децимус не ответил. Слайт начал рассказ:

– После моей смерти… второй смерти, Никс оказалась в проигрыше, но вовсе не собиралась сдаваться. За время моего отсутствия она наращивала влияние и нашла способ вновь вторгнуться в ваш мир. Расколов свою сущность, она породила четырех мстителей – мы прозвали их жнецами. Внешне очень похожи на Смерть из сказок. Только косы им не хватало для полного сходства. Сама Никс не могла прорваться к вам, а вот на жнецов этот закон не распространялся.

Вернувшись, я искал способ разорвать контакт с миром мертвых, но, к сожалению, канал был слишком устойчив, и я не видел способов решения проблемы, кроме как убить богиню. Я решил, что, расколов свою сущность, она ослабила свою силу, и скооперированная атака на нее и жнецов способна дать нужный результат. Безумная затея. Мы ее так и прозвали: суицидальная миссия. Участников этой грандиозной операции ты и видел пирующими во дворе. На первый взгляд, наш план был очень прост. Четыре команды нападают на жнецов, в то время как основная ударная группа вламывается в чертоги самой Никс. Первого жнеца взял на себя Уголек, второго – Люмен, Спрут и Таламон, третьего – Рила, Табита, Громп, Джиллиан и Лючиана-Мэй, а четвертого – Медея и Марк. Последние не смогли прийти тогда на наше празднество.

На тот свет могли отправиться лишь имеющие связь с мертвым миром и магией подобного рода. Я, Джарт, Герберт, парочка некромантов и твои родители. Нам удалось победить, но они отдали жизни в финальной схватке с Никс. Спрут позаботился, чтобы тебя определили в приют, и иногда навещал тебя, приглядывал за тобой…

Децимус начал вспоминать, что, когда он пошел по кривой дорожке и связался с воровским миром, ему подозрительно часто везло. Вспомнил, как он, казалось бы, по счастливой случайности, не пошел на одно дело, оказавшееся ловушкой, и еще не один подобный случай. Как часто Нирас оказывался рядом, чтобы помочь из-за кулис?

– …а Таламон обещал приглядеть за тобой в Арзамасе.

Ведь именно геомант показал Децимусу тот стилет, которым он пронзил голема! А еще предупредил его о слушании в совете и оставил на столе, на самом видном месте, все важнейшие документы. Он ходатайствовал о юноше и заступался за него на протяжении всех долгих лет учебы. Мозаика складывалась, и Децимус понимал, сколь наивен и самовлюблен он был, полагая, что все успехи – его личные заслуги.

Слайт вновь замолчал, а в Децимусе стали постепенно закипать обида и злость. Ему показали счастливейшие моменты, он будто вживую увидел своих родителей, искреннюю радость на их лицах, а теперь, когда он взлетел в небо, его со всей дури шмякнули о землю. Осознание, что он никогда не увидит их улыбок, не поговорит с ними, после увиденного удручало его во сто крат сильнее, чем раньше. Он злился на Слайта, который провел его через самые сильные переживания в его жизни. За минуту Децимус прошел путь от скорби к ненависти, и никогда еще логика не уходила из его размышлений так далеко, как сейчас. Он ударил кулаком по столу, стараясь взять себя в руки, и, повинуясь защитной реакции, в разум закралось ярое отрицание. А вдруг все это нереально? Это же бред! Архипредатель положил жизнь, дабы истребить человечество. Очевидно, родители Децимуса были его пособниками и участвовали в геноциде. Сколько крови на их руках? Кто такой Нирас? Возможно, это все – лишь ложь. Хитроумное вранье Архипредателя.

– Ты многого не знаешь. – Слайт словно прочел его мысли.

– Да? Может, ты меня просветишь?

– Боюсь, сейчас не лучшее время!