Искусство Войны была не такой удобной маской, как раньше. Она не могла отрицать, что часть нее была рада маске, картам, составлению стратегии, чтобы одолеть кохранцев. Это было весело, как играть в шахматы, хотя на кону были не пара монет. Это ощущалось как возвращение домой после нескольких лет в пути. Но что-то изменилось, дом перешел в другие руки. Она уже не узнавала людей в нем. Она видела бой вблизи, была его частью, но уже не ощущала прошлый трепет. Нет, трепет был неправильным словом. Бой никогда не привлекал Ю. Когда она сидела рядом со Стальным Принцем во главе его армии, ее стратегии разыгрывались перед ними, и она ощущала смысл. Она верила в его идею свергнуть Императора Десяти Королей всем сердцем. Раньше не ощущалось неправильным, когда она смотрела, как солдаты умирают, когда она жертвовала фигурами в игре. Это было необходимо. Это было другим. Она верила, что защищала Хосу от Кохрана. Но верила недостаточно. Эта война не служила цели, и Ю не могла быть ее частью.
Правда была с ней пять лет, даже если Ю ее не слушала. Дайю Линсен, Искусство Войны, умерла со Стальным Принцем. Ю больше не была ею.
Она сняла маску Искусства Войны, развернула ее в руках и смотрела на простое лицо. Черт не было, кроме прорезей для глаз и трещины.
— Прости, бабушка, — сказала она. — Я — не ты. Я не могу быть тобой, — она будет разочарована, но это не было новым. Ее бабушка всегда была в ней разочарована.
Маска выскользнула из пальцев Ю. Она упала на листья на земле без звука. Ю вытерла слезы рукавом и направила коня двигаться быстрее. Искусство Войны умерла. В этот раз Ю пообещала себе, что она умерла навсегда.
Глава 24
Нацуко ждала Ю у ворот Андинь. Ю привела коня по холму, двигаясь за телегами с ранеными солдатами. Старый конь раздувал ноздри от запаха, и Ю похлопала его по шее. Она соглашалась с ним. Многих мужчин и женщин в телегах было поздно спасать. Ворота города были открытыми, и жители были вооружены. Старики носили ржавые мечи или деревянные дубинки, старались выглядеть грозно. Ю заметила несколько женщин на стенах с луками наготове. В Андинь не осталось солдат, но люди не собирались пускать кохранцев обратно. Их оживил захват города, и они решили защищать себя и свои семьи. Ю улыбнулась от этого.
— Вовремя, — Нацуко подошла к Ю. Богиня легко шагала по грязи дороги, пока Ю и Ком погрязали в ней. — Потеряла маску. Жаль. Эти люди приняли бы Искусство Войны с распростертыми объятиями.
Ю не хотела приветствия. Она хотела, чтобы о ней забыли.
— Сделаем это, — сказала она резче, чем намеревалась.
— А мы сегодня напряженные, — Нацуко рассмеялась. — Плохо спишь, милая?
Ю спала нормально и в хорошем обществе. Солдаты, которые везли раненых, устроили лагерь, и она присоединилась к ним, покинув Бамбуковый лес, разделила их еду, костер и песни. На дорогах были десятки телег, и в каждой были десятки раненых. Андинь вскоре станет убежищем для раненых.
Телега перед ними остановилась у ворот, старик стал осматривать людей в ней. Женщина средних лет, беременная, но еще сжимающая деревянную дубинку, быстро поговорила с солдатом, ведущим телегу. Их пропустили. Ю и Нацуко были следующими.
— Путники? — спросила беременная женщина.
— Можно и так сказать, — Ю поклонилась, приподняла шляпу, чтобы женщина увидела ее лицо.
Женщина прищурилась, издала горлом задумчивое хмыканье.
— Выглядит как солдат, — сказал старик женщине. — Я про глаза, — Ю взглянула на старика, ей стало интересно, что он видел. Но уголок его рта приподнялся. — Она не в форме, но солдат. Я не сомневаюсь.
Женщина еще миг смотрела на Ю, а потом кивнула.
— У нас мало припасов, но укрытия для солдат готовы, — она понизила голос. — Если тебе нужно пропасть, тут это просто. Сможешь найти новую жизнь, — она посмотрела на Нацуко. — А ты?
— О, не переживайте, — сказала богиня со своей улыбкой. И они отвернулись от нее. Женщина пропустила их в Андинь, больше ничего не сказав.
Андинь уже не был процветающим городом. Всюду были следы оккупации, и, вопреки желаниям Ю, жители бунтовали не мирно. Они сжигали свой город, чтобы прогнать кохранцев. Разбивали здания, некоторые превратились в пепел и обломки. Оружие валялось на улицах. Старик и женщина рылись среди обломков своего дома. Девочка стояла в дверях своего дома и плакала, лохматый щенок был в ее руках, неподвижный, мертвый, а мальчик чуть старше стоял на коленях перед ней и смывал засохшую кровь и пепел с ее худых ног. Женщина доброго вида и хромающий солдат в броне в трещинах носили ведра воды. Война всегда велась на двух фронтах. На поле боя между солдатами. И дома, между любимыми и их горем. Это Ю видела в Андинь. Не город при смерти, воющий от горя. А город, который пытался отстроиться, вернуть то, что было утрачено. Город объединила трагедия, сложности сделали его семьей, и он стал сильнее из-за поддержки людей и их решимости. Надежда. Это Ю видела в Андинь. Надежду на новое начало.