Гамбит Айвенго

От Эймера, божьей милостью приора цистерцианского дома Святой Марии в Жорво, сэру Брайану де Буа-Гильберту, рыцарю священного ордена храма, с пожеланием здоровья, щедрот короля Вакха и миледи Венеры. Что касается нашего нынешнего состояния, дорогой брат, то мы оказались пленниками в руках некоторых беззаконных и безбожных людей, которые не побоялись задержать нашу персону и потребовать за нее выкуп; благодаря чему мы также узнали о несчастии, постигшем Де Брейси, и о вашем побеге с той прекрасной еврейской колдуньей, чьи черные глаза вас околдовали. Мы возрадовались вашей безопасности. Тем не менее, мы умоляем вас быть начеку против этой второй Аэндорской волшебницы. Прошел слух, что ваш великий магистр, которого не волнуют черные глаза и вишневые ланиты, уже на пути из Нормандии, чтобы воспрепятствовать вашему веселью и исправить ваши злодеяния. Поэтому мы от всего сердца молимся о том, чтобы вы оставались бдительными и настороже. Богатый еврей, Исаак из Йорка, умолял меня написать письма в его поддержку. Речь о женщине – его дочери. Я прошу вас придержать девицу для выкупа. Он заплатит вам столько, что можно будет раздобыть пятьдесят девиц при более безопасных обстоятельствах, и я очень надеюсь получить мою долю, когда мы будем веселиться вместе, подобно истинным братьям. В ожидании этой веселой встречи мы желаем вам всех благ. Писано в этом логове воров, в час всенощного бдения,

приором Эймером, в доме Св. Марии в Жорво

– Что ты на это скажешь, Конрад? – сказал Бомануар. – Неудивительно, что десница божия обратилась против нас, когда в наших рядах есть такие служители церкви, как этот Эймер. Логово воров – подходящее место для таких, как он! И все же, что он имеет в виду, говоря о второй Аэндорской волшебнице?

– Мне кажется, что я знаю, но лучше я выясню наверняка, – сказал Конрад. – Еврей, твоя дочь в плену у Буа-Гильберта?

– Ребекка была отнята у меня, преподобный сэр, этим самым рыцарем, – сказал Исаак, приложив огромные усилия, чтобы сохранить услужливый тон. – Какой бы выкуп ни потребовали с бедного человек за ее освобождение…

– Твоя дочь, Ребекка, занималась искусством врачевания, не так ли? – сказал Конрад.

– Так и есть, милостивый сэр, моя дочь – сама душа доброты. Многие рыцари и йомены, сквайры и вассалы благословляют дар, которым небеса ее наделили. Она помогла многим, когда помощь от других потерпела неудачу. Ее благословил Бог Иакова.

– Узрите ухищрения врага человеческого, – сказал Конрад Монт-Фитше. – Я не сомневаюсь в твоих словах, еврей. Твоя дочь исцеляет словами и знаками, и прочими кабалистическими обрядами, кои неизвестны добрым христианским душам.

– Нет, нет, преподобный рыцарь, – сказал Исаак. – Она излечивает, в первую очередь, бальзамами с чудесными свойствами, а не каким-то тайным искусством!

– Как он узнала все эти секреты? – спросил великий магистр.

– Ее наставила Мириам, мудрая матрона нашего племени, – нехотя сказал Исаак.

– Разве это не та самая ведьма, Мириам из Аэндора, чьи мерзкие заклинания привели ее на костер, и чей прах был развеян на четыре стороны? – сказал Монт-Фитше. Повернувшись к Бомануару, он сказал: «Теперь все встало на свои места, преподобный отец. Эта Ребекка из Йорка была ученицей этой ведьмы из Аэндора, она околдовала Буа-Гильберта, и он отрекся от своих священных клятв».

– Нет! Моя дочь – не ведьма, клянусь всеми…