Габриель Гарсия Маркес. Путь к славе

— Конечно, Габо, все это очень необычно! Ни в Колумбии, ни вообще в Латинской Америке так никто не писал. Не все это примут. Впрочем, Фолкнера и Вирджинию Вулф тоже не сразу признали. Терпение, мой друг, терпение. — Альваро направился к стойке бара, положил в стаканы кубики льда, добавил в виски содовой воды. — Пью за то, чтобы этот пятый вариант был последним.

— Четвертый, старик! Четвертый.

— Не мелочись! Когда я был в Барранкилье два года назад, ты трудился над четвертым. Когда же я выдрал тебя из провинциального болота, ты мне еще в аэропорту «Течо» сказал, что привез пятый вариант «Палой листвы», еще не отшлифованный до конца. Теперь роман готов, и надо искать издателя. Давай выпьем и подумаем над этим вместе.

— Было бы здорово!

— Да, Габо, я уже давно хотел тебе сказать: ты чертовски здорово делаешь комментарии к кинофильмам. Их очень интересно читать. Поздравляю!

— Откровенно говоря, Альваро, меня все больше и больше привлекает работа репортера.

— Ты и тут молодец! — сказала Нанси, входя в гостиную. — Ты вообще молодец, Габо! Кто еще может писать передовицы не хуже, чем Кано, Саламея, Сальгар и Гог? А ведь они — асы!

— Тем не менее то, что они делают, не так увлекательно, как материалы Габо в колонке «Кинематограф в Боготе. Премьеры недели». Тут он в своей стихии, — высказал свое мнение Альваро. — И так думают многие.

— Это мой дед привил мне любовь к кино. Иной раз в Аракатаке мы с ним смотрели по три фильма подряд — всю программу.

— Думаю, Альваро, у Габито есть еще одна заслуга, — заметила Нанси. — По сути, он один их первых в Колумбии, кто открыл путь для кинокритики.

— Ты абсолютно права, дорогая! Я уже слышал разговоры о необходимости создания в Колумбии собственной киноиндустрии.

Лето 1954 года принесло Габриелю Гарсия Маркесу первое официальное признание, первую премию в его жизни. Ассоциация писателей и артистов Колумбии присудила ему Национальную премию за рассказ «День после субботы». Получая ее, Гарсия Маркес думал об издательстве «Лосада», которое отказалось печатать «Палую листву». Правда, он знал, что рассказ «День после субботы» вызвал у членов жюри конкурса весьма противоречивые отклики, и не только по поводу стиля, но и по поводу той действительности, которую описывал автор, рассказывая о мифическом Макондо.

— Скажите, Габриель, почему в этом рассказе, да и во всех остальных, вы рисуете действительность такой тяжелой, мрачной, беспросветной? — спросил Гарсия Маркеса после вручения премии убеленный сединами член жюри.

— Потому что наша страна словно помечена несчастьями и катастрофами. Войны, насилие, скрытое и явное, беспардонное разграбление природных ресурсов, безысходная нищета, разрушительные наводнения и налеты саранчи, зависть и соперничество в области культуры, уровень которой и без того оставляет желать много лучшего, несправедливость, гражданское бесправие, грязная политика… — Гарсия Маркес не договорил, поскольку член жюри молча повернулся и ушел.

«Что же ты скажешь, когда прочтешь „Палую листву“?» — подумал про себя Габриель.