Книга была… сложной. Пытаясь понять, как работала амальгама, я трижды прочитал сцену, где Игрек и Порция, кем бы они ни были, по заветам покойных родителей расставались за поеданием фетучини. Перламутровые пятна на уголках страниц напоминали краску, какой рисовали снежинки на новогодних шарах. Они молчали. Молчала и бумага. Даже с уджатом я не знал, за что зацепиться.
– Нимау нельзя верить, – сказала Ариадна.
Она молчала почти всю дорогу – с момента, как я передал самые сердечные выдержки из Ольгиного поздравления с.
– Ты это уже говорила, – кивнул я, листая страницы.
– Если бы это была я, – продолжила Ариадна, – то позвала бы ее по имени, прежде чем отправить кого-то за искрой. Я бы убедилась, что она там, до того, как приводить план в исполнение. Нимау видела бы мое лицо.
– Считаешь… она знает, кто за всем стоит?
– Она верна только тем, кто зовет ее по имени. И ненавидит остальных.
Я посмотрел в боковое зеркало, но увидел лишь слои дождя.
– Почему она заперта в том хранилище?
– Это хранилище сделали там, где она заперта.
– А ее имя…
– Не надо. Ты не хочешь знать.
Она была права. Такие вещи всегда заканчивались непомерными долгами. И все же какая-то часть меня была готова. Я знал, что на мои сомнения Минотавр наверняка сказал бы: все средства хороши. Сказал бы: кто не рискует, тот доживает до простатита. Но даже так… Он и сам о ней не рассказывал. Вообще ни разу.
– Они тут, – молвила Ариадна.
Мимо нас проплыла еще одна пассата. Я захлопнул роман. Ариадна заглушила аккумулятор. Убирая книгу под кресло, я, наконец, спросил:
– А как ну… Стефан… как он догадался об искре?
Я понял, что впервые назвал его по имени. Это прозвучало странно, почти неуместно в моем исполнении.
– Видел. Они все видели, но не придали значения. Таков был план. Никто не подумал, что Минотавр доверит искру человеку, прожившему с ними полгода.
В паре автомобилей от нас поочередно захлопнулись двери.
– Все? – переспросил. – Кто еще там был?
– Помимо Эрнста и Стефана – Феба с Константином. Ольга. Виктор. Они должны были сопровождать искру.
– А Минотавр? Хольд в смысле? Он не поехал с ними?
– Он поехал со мной.
Я уставился на Ариадну.
– К Нимау?
Она кивнула. Какие мелочи! Хотя я догадывался, почему слышал об этом только сейчас. Потому что спросил. Потому что анабиотические Ариаднины мысли, подобно атрибутам, приходили в движение лишь от правильно подобранных слов.
– Думаешь, он не понял? Что искра была у вас?
Лично мне в это верилось с трудом.
– Не знаю, – ответила Ариадна. – Мы не обсуждали.
– Почему? – изумился я в который раз. – С кем еще это обсуждать?
И осекся. Потому что она сказала:
– Стефан запретил.
Но я и так все понял.
Это была самая усеченная часть Минотавровых историй – из тех, что в его отсутствие охотно поминалась другими. В этой части, полной нервных смешков, за год-полтора до того, как Дедал озвучил его имя в качестве преемника, Минотавр сидел в запертом хранилище и оцифровывал атрибуты. Он с охотой вспоминал то время, рассказывая о создании атласа, но почти не упоминал, что в хранилище не было связи. Что выйти ему позволялось только с Дедалом. Что он ушел туда добровольно, в изгнание, на долгие месяцы, потому что был единственным в лабиринте, кто не совершал перестановку функций. Для искавших виноватого это многое значило. А Стефан…
Стефан искал.
Я поглядел на Ариадну и понял:
Снова зазвонил априкот. Я посмотрел на экран и вздохнул:
– Я провожу тебя.
К галерее мы вышли быстро, двери за три. Ольга ждала нас у мансарды, в проходе пустых, неузнаваемых теперь полок. Воздух был влажным от моющих средств. Дерево пахло лавандой. Когда-то Минотавр пытался убедить меня, что лаванда нравилась лично Дедалу, и, замечая мешочки сухоцветов на кухне, лавандовые пластинки в шкафах, лавандовое мыло, лавандовый чай, лавандовое мороженое в морозильнике (с этикеткой на непонятном, околопольском языке), я почти ему верил.
Когда мы приблизились, Ольга смерила Ариадну близоруким от усталости взглядом.
– Идем, – развернулась она к мансарде. – Поговорим внутри.
Ариадна послушно двинулась следом
– Если что-то понадобится, я на кухне, – сказал я им вслед.
Ольга оглянулась.
– С чего бы?
Змеиные зрачки Сциллы с Харибдой уставились на меня, алча не только истины, но, похоже, и крови.
– Ну… вы преемники Минотавра… – Я выдержал паузу. Ольге она не показалась исчерпывающей. – Вы – преемники. Я – нет. Наверное, как преемникам, вам нужно многое…