Фулл сайз. Только не в меня

Посетитель в забегаловке, в столь позднее время, всего один: блеклый парень, одетый в дешевую кожаную куртку, с претензией на моду. И он явно нервничает, поминутно оглядываясь по сторонам, словно ожидая неприятностей.

– Ты звонил, – подхожу к столику, на котором стоит лишь бутылочка с водой.

– Сначала деньги, – голос мужика подрагивает, и меня это от чего-то жутко раздражает.

– Ну конечно, – ухмыляюсь я. – А ты меня пустишь по ложному следу. Нет, дружок, так не канает. Ты поедешь со мной, и если сказал правду, и мои девочки действительно там, получишь свои деньги. И давай без глупостей. Налички у меня с собой нет. Но если ты не соврал, я сразу переведу тебе на счет обещанное. Андестенд? Но, не дай тебе бог меня обмануть. Клянусь, ты каждую оставшуюся минуту жизни будешь жалеть, что родился на свет. Так что подумай хорошенько, пока еще есть возможность соскочить.

– Я не вру. Такими вещами не шутят. И если бы не тяжелая финансовая ситуация, я бы просто так позвонил и сообщил, потому что знаю, что такое терять любимых. Поехали.

Путь времени не занимает много. Маленький городишко, в снежной мороси, через стекло кажется призрачным, нереальным. Сонное царство, пустые улицы.

– Там их оставил, – кивает мой попутчик за всю дорогу не проронивший ни слова, на приземистое обшарпанное здание. – Это ЦРБ местная. Девочке плохо было, я и решил, что ей врач нужен. Да и женщина не совсем в себе была. Как мне показалось.

– Я проверю. Извини, брат, но придется тебя в машине закрыть, – нервно хриплю я, вытаскивая ключ из замка зажигания. Господи, пусть они там будут, мои девочки. Сердце колотится так, что глушит все звуки в мире.

– Да не сбегу я. Смысл какой? – спокойно говорит мужик.

В приемном покое никого, ни души. Я остервенело колочу в запертую наглухо дверь. И кажется схожу с ума. Поэтому, когда слышу звук отодвигаемого с другой стороны двери засова, готов станцевать.

– И чего колотишься? По башке себе постучи. Сначала бухают до синих чертей, потом спать людям нормальным не дают, – тетка стоящая на пороге, похожа на растрепанного, дохлого кузнечика. Определить ее возраст у меня не получается, но судя по физиономии, похожей на печеное яблоко, работница этой богадельни встречалась с мамонтами неоднократно, при чем в естественном ареале их обитания.

– Здесь моя дочь и жена. Девочка такая рыженькая, она тут? – сбивчиво выдыхаю я обрывки фраз.

– Тю, надо же. Зинка, еще один приехамши, – кричит бабища в недра помещения. – Девка-то оказывается огонь у нас лежала. Толстая, а вишь какие бобры за ней ходют. Табунами прям. А ты все бобылкой ходишь. Хоть и похожа на палку от граблей. Ушла баба твоя, – наконец снисходит и до меня мастодонтиха, – и девочку забрала. Дурища. Малышке присмотр нужен врачебный, а она сбегла. Докторшу спроси нашу, она может чего знает. Софья, правда, выходная сегодня, хотя вот убей не понимаю, пошто ей отдых. Дома-то рехнешься поди от одиночества. Дык и ты не спешил. Дождешься до завтра-то, болезный.

– Адрес дай, – меня колотит от нервов. И сейчас есть желание просто вытрясти из бабки информацию.

– Ага, прям бегу и падаю, – ухмыляется эта паразитка. – Прям волосы назад. Зинка, ты телефон-то возьми. Этот тоже нервный. Полицию опять вызывать будем.

– Сколько за информацию хочешь? И кто еще искал женщину и девочку, – спрашиваю спокойно, усилием воли взяв себя в руки.

– Боров один приезжал. Фотографии показывал, наглый такой. Строил из себя убитого горем, но по роже видно было не с добром мужик приехал. Мы его к черту послали. От хороших-то не бегут мужиков в ночь голяком, да с малышкой. А он сказал, что муж. На фиг такой муж нужен? Зинка, говорю. Нет мужа, и такой на хрен не сдался, слышь?

– Адрес доктора, – часы с моего запястья перекочевывают в цепкую морщинистую лапку, похожую на куриную. Голову простреливает болью, от словесного бреда тетки. – Это брегет, стоит по моим прикидкам как пол вашей больницы. Это хорошая сделка. Просто дай мне адрес.

– А может ты убивец? – мнется бабка, – или насильник.

– Нет, я просто ищу моих любимых девочек. И пока ты тут несешь пургу, они могут быть в опасности, – рычу я. На морщинистой физиономии мелькает страх. – Время уходит. Так что, берешь часы?

– Дом, последний на выезде из города. Там на крыше петушок такой – флюгер. Не проглядишь.

– Борову тоже адрес продала?

– Окстись, мы ж тоже не пальцем тута деланые. Понимаем все. Нет, он злой уехал шо тот Тузик.

Я больше не могу терять драгоценное время. Кажется, что сейчас у меня из рук уплывает что-то бесконечно важное. До машины бегу не чуя под собой ног. Живы. Вера и Маришка живы. Я их найду, даже если для этого мне придется перевернуть весь мир.

– Выходи, – приказываю дремлющему на пассажирском сиденье парню, дальше я сам.

– А деньги?

– Давай номер своего счета, – меня трясет от азарта похожего на охотничий. И честно говоря, сейчас хочется просто нестись по указанному адресу, а не заниматься малозначимыми вещами. Но я привык держать слово, черт бы меня подрал. Драгоценные минуты уплывают, утекают, как песок сквозь пальцы.