Фулгрим

В такие числа было почти невозможно поверить, а Остиан мог только задаться вопросом о силе того, кому нужно было уничтожить всю цивилизацию всего за месяц. Было конечно верно, что Астартес, которых он видел на корабле, последнее время стали более мрачными, но неужели жертвы были столь многочисленны?

Все мысли о погибших Астартес были забыты, когда они с Сереной вошли через огромные ворота на посадочную палубу, которые отделяли её от остальной части корабля. У Остиана челюсть отвисла от такого размера и шума в этом месте. Потолок палубы терялся во мраке, а сервиторы и техника в её дальнем конце казались крошечными из-за расстояния. Холодная чернота космоса была видна через сверкающий прямоугольник красного света, который обозначал края защитного поля. Остиан вздрогнул, ужаснувшись тому, что могло случиться, если поле рухнет.

Грозные Штормовые Птицы и Громовые Ястребы были установлены на пусковых рельсах, которые протянулись по всей длине палубы. Их фиолетовые и золотые корпуса были чистыми и сверкали, поскольку за ними хорошо ухаживали.

Специальные платформы передвигались по палубе, перевозя ящики со снарядами и стойки с ракетами, грохотали топливные цистерны, а ярко одетые служащие спокойно управляли этим хаосом. Это показалось Остиану крайне удивительным. Всюду, куда он смотрел, он мог видеть деятельность, флотскую суету, бывший недавно в состоянии войны; оглушительная промышленность смерти казалась механической и скучной от повторений.

- Прикрой рот, Остиан, - сказала Серена, усмехнувшись его изумлению.

- Извини, - пробормотал он, на каждом шагу встречая новые чудеса: огромные подъемные приспособления, несущие бронированные транспортные средства в механизированных когтях, как если бы те вообще ничего не весили, стройные ряды воинов Астартес, маршировавших к боевым кораблям и от них.

Их построили в шеренгу, и Остиан скоро отдал должное замысловатым маршрутам движения по посадочной палубе, понимая, что без них это место было бы кошмаром неразберих и беспорядков. Там, где прежде среди летописцев проявлялась непочтительность, теперь всё легкомыслие улетучилось, когда они добрались по посадочной палубе к высокому, красивому воину Астартес и паре итераторов, стоявших на возвышении, драпированном фиолетовой тканью. Он узнал Космического Десантника, Первого Капитана Юлия Кеосорона, воина, который посещал концерты Кински, но он никогда прежде не видел итераторов.

- Почему здесь итераторы? - прошептал Остиан. Я уверен, тут нет колеблющихся.

- Они не для Лаэр, - сказала Серена. Они для нас.

- Для нас?

- Безусловно. Хоть лорд Фулгрим и ценит нас, я предполагаю, что он все еще хочет удостовериться, что мы увидим, и по возвращении будем говорить нужные вещи. Я уверена, что ты помнишь Капитана Юлия и человека слева с редкими волосами, это – Иполида Зигманта, достаточно влиятельный человек. Он, по-моему, слишком сильно любит звук собственного голоса, хотя я предполагаю, что это - профессиональный риск для итератора.

- А женщина? - спросил Остиан, его задело непроницаемое выражение лица женщины с волосами цвета воронова крыла.

- Это, - сказала Серена, - Коралина Аценса. Она – что гарпия: актриса, итератор и красавица. Три причины не доверять ей.

- Что ты хочешь сказать? Итераторы должны здесь распространять свет Имперских Истин.

- Действительно, должны, мой дорогой, но есть некоторые, которые используют слова, чтобы скрыть свои мысли.

- Ну, она достаточно привлекательна.

- Мой дорогой мальчик, ты должен знать, что внешность обманчива. У одного с самообладанием Гефеста может быть самая прекрасная душа, в то время как у неё с привлекательностью Cytherea может быть самое жестокое сердце.

- Верно… - согласовал Остиан, посмотревший мельком на фигуру с синими волосами, Беку Кински, и вспомнив её неудавшееся обольщение.

Он повернулся к Серене и сказал:

- Если это правда, Серена, как я могу доверять тебе, если ты - тоже красива?

- Ах, ты можешь доверять мне, потому что я – художник, и поэтому ищу правду во всех вещах, Остиан. Актриса стремится скрыть своё реальное лицо от зрителей, показывая только то, что она хотела бы, чтобы увидели.

Остиан весело рассмеялся и обратил пристальный взгляд на платформу, поскольку Капитан Юлий Кеосорон начал говорить, у него был очень мелодичный голос, достойный итератора.

- Уважаемые летописцы, я рад видеть Вас здесь сегодня, поскольку Ваше присутствие - доказательство того, чего я со своими воинами сражались на Лаэране. Сражения были трудны, я не буду отрицать этого, они потребовали всей нашей выносливости, но такие условия только помогают нам в наших поисках совершенства. Как нас учил Лорд Командир Эйдолон, мы всегда нуждаемся в сопернике, чтобы проверить себя, и с кем мы можем сравнить свое мастерство. Вы были выбраны как самые лучшие документалисты и летописцы нашей экспедиции, чтобы спуститься на поверхность этого нового Имперского мира и рассказать другим, что Вы видели.

Остиан почувствовал непривычную гордость от похвалы Астартес, удивлённый красноречием, с которым воин произносил свою речь.