Фронтир Индикона

К походу я изготовил более толстый картон, чем прежде, выдержав под прессом сразу пятнадцать листов папируса. Используя как верхний слой картона изысканную кожу страуса с перьевыми фолликулами, сохранившимися после обработки, я изготовил прочные и красивые обложки для записных книжек, тубус с ремешками для карт и чертежей, а также офицерский планшет с эластичной резинкой-держателем и отделениями для карандашей. Пеналы с крышкой для карандашей, красок и плоскую тушенницу мне изготовил Мартин. К тому же из оставшейся золотой полоски, на медной литой оправке я изготовил три тонких пера: капиллярный разрез сделал шпинелью, само перо обрезал вручную и формировал по оправке. Без твёрдого шарика из иридия на конце они долго не прослужат, но всё же писать ими гораздо приятней, чем перьями из страуса.  Помимо этого, в последние дни я перековал одно тесло и остатки железа в геологический молоток и собрал долгострой, для точного измерения пройденного расстояния, механический счётчик оборотов, устанавливаемый на колесо.

Обработка камня не простаивала, и каждый день мы изготавливали сто двадцать-сто сорок шариков. Полный цикл изготовления бусины составлял не менее трёх часов для кварца и от часа до полутора часов для волконскоита и агата. Последний изготавливался из шарообразной гальки, подходящего размера и требовал минимальных усилий для придания ему нужной формы.  К большому сожалению, подлинно голубых агатов было очень мало, а вот блеклых и серых после изготовления помольных шаров осталось изрядно. Чтобы продать их получше, я предложил улучшить их методом кракелирования.  «Кракле» – слово французского происхождения и означает трещины, что в декоративных целях наносились на фарфор. Позже, их стали наносить и на агат путем резкого перепада температуры. Камень сперва нагревали, а после чего опускали в холодную воду. До или после этой процедуры агат окрашивали, а полученные трещины приобретали разный оттенок.

Неокрашенный агат имеет полосатую структуру, полосы могут быть как полностью прозрачными и бесцветными, так и непрозрачными, причем их чередование происходит в произвольном порядке, создавая неповторимую текстуру камня. Полосы образованы множеством тончайших слоев халцедона, число которых в одном миллиметре может доходить до восьмисот, настолько они тонки.  Поскольку такие тонкие прожилки пропускают и многократно преломляют свет, агат имеет характерный, радужный блеск.

Существует великое множество способов окрасить агат, от вываривания в мёде до облучения радиоактивными изотопами и последующей обработкой различными кислотами и щелочами. Однако, у нас выбор химии весьма ограничен, и поэтому мы смогли получить всего несколько цветов.

Красный и оранжевый цвет мы получили путём выдерживания агатов в растворе солей уксусной кислоты – ацетата железа два и три. Синий и бирюзовый цвет дал ацетат меди два. Поскольку способность к окрашиванию у полос агата неодинакова и определяется пористостью, скрытой трещиноватостью и толщиной волокон халцедона, то мы подбирали для каждого оттенка свою концентрацию уксусной кислоты и щелочей.  В ходе отжига с помощью точной регулировки температуры, нам удалось получить несколько различных оттенков красного цвета. Изменение цвета при нагревании было обусловлено обезвоживанием тончайших примесей гётита и переходом его в интенсивно-красный тонкодисперсный гематит, который происходил уже при ста пятидесяти градусах. Жёлтого окраса также добились с помощью оксида и солей железа, а зелёный получился пропитыванием бусин ацетатом хрома три с последующим сильным нагреванием до появления требуемого оттенка.

После окрашивания бусины агата тонировали, погружая камни в кипяток, отчего образовались красивые светлые трещины, а агат стал больше напоминать растрескавшуюся вулканическую породу. Такие агаты называют африканскими. Некоторые камни мы сперва тонировали, а после окрашивали и тогда прожилки выходили темными и напоминали венозный рисунок. Подобный окрас камней так и называется – «вены дракона».

Квеле самым внимательным образом следил за нашими операциями по окрашиванию и окончательно убедился, что мы с Иваном великие колдуны, что кардинальным образом повлияло на наши отношения с ним. Особенно после того, как мы подарили ему несколько приглянувшихся бусин.  Изготавливая и камни, и керамику, мы, в основном, ориентировались на вкусы наших друзей аборигенов и всегда спрашивали их мнения, что именно понравится их женщинам  или  сколько по их мнению мы сможем выручить за ту или иную нашу поделку. Джон даже составил перечень товаров кевенги и их примерную цену относительно друг друга, а также стоимость связок железных денег и брусков соли, служивших там эквивалентом денег. По словам Квеле, досконально знавшего цены на рынке, за большой шарик из розового кварца можно было получить целого быка или небольшой отрез ткани, а за ожерелье из таких камней приобрести у родственников молодую и красивую женщину.