Фронтир Индикона

Пока народ занимался кройкой и шитьём, воспользовавшись линейкой Дробышева, я строил карты и посматривал на небо. С каждым днём Солнце в своём движении по эклиптике всё приближалось к небесному экватору, пока наконец оно не пересекло его, а затем переместилось в северное полушарие. День стал равен ночи, и я смог определить координаты точки осеннего равноденствия и высчитать звёздные сутки. Наконец, я смогу измерять прямое восхождение звёзд, то есть, угол между направлением на точку весеннего равноденствия и плоскостью круга склонения светила, а значит, уже завтра можно начинать вводить координаты звёзд в Ключ. Появилась точная дата – двадцатое марта. Согласно зарубкам мы тут ровно девяносто один день, а значит, что перенесли нас аккурат восемнадцатого декабря. Точная дата также позволила уточнить широту.

Иван же, как только была собрана ратификационная колонна, быстро получил спирт высокой чистоты и сейчас занимался изготовлением пигментов на продажу. Однако, о своём любимом деле тоже не забывал и получил из браги отличного качества мягкий самогон. Большую часть он пустил на настойки – сушеные бутоны цветов, корешки от Квеле, плоды пальмы дум и баобаба, тамаринд, мёд, хурму, пажитника чтобы снизить резкость запаха. В этом деле он был настоящий профессионал, к тому же он использовал какой-то лечебный корень, придающий настойке насыщенный чёрный цвет, и, несмотря на мой запрет, сделал настой на фиолетовом мхе и даже опробовал его, в чём не сразу признался. Оказалось, что в малой концентрации он вызывал эйфорию, повышение трудоспособности, ощущение счастья, смех, освобождение от чувства угнетённости. Если увеличить концентрацию, то появляются слуховые и цветовые галлюцинации, исчезает ощущение пространства и времени и возникает чувство, что душа покинула тело и наблюдает за ним со стороны. Иван всё это старательно у себя в журнале записывал, я случайно увидел и вставил ему по первое число. То-то я смотрю Квеле к нему зачастил, он оказывается дегустатором заделался, а в ответ предлагал для настоя самые разные корешки. Он, кстати, мне уже сказал, что желает в подарок настой усумби, так он фиолетовый мох называл, для себя и для вождя.

В итоге, стопарик настоя мха, я всё же накатил. Часа два держало, потянуло на творчество, и я разродился картиной по мотивам творчества Ван Гога – «звёздная ночь». Рисовал деревушку Мартина, подробно описанную им, часовня, мельница и силуэт мужчины и женщины на берегу реки, державшие за руки маленького мальчика. Всем картина пришлась по душе понравилось, особенно Мартину, который был растроган до слёз и попросил оставить её себе.

Последнюю неделю, долгими вечерами мы занимались лишь раскраской ваз, и только Павел всё чаще задерживался у верстака, пытаясь изготовить гитару. Порой, когда мне надоедали простые рисунки на вазах, и тянуло на творчество я, закрепив лист, рисовал. В итоге разродился на две картины – зал Телепорта и намного более детализированный вид саванны днём с высоты нашего убежища. На наших африканских друзей картины производили не меньшее впечатление, чем окраска шариков, и Квеле запросил себе картину со слоном. Жадный, все тащит до чего руки дотянутся.

Несмотря на накопившуюся усталость, мы стиснули зубы и в последние три дня изготовили средства защиты и нападения: копья, болты, щиты, пять ручных и один стационарный арбалет, установленный на шарнир. Из оставшихся от изготовления лопастей кусков циновок, соорудили тент, для чего платформу оснастили дугами. На платформу буера потихоньку начали загружать керамику для продажи, оборудование для флотации, мельницы, доски, инструмент, дистиллятор, запасы продуктов. Теперь необходимость изготовить тару и переделать оборудования для обогащения сдерживала наш отход.

– Несколько дней назад я предложил разделиться, но многие из вас не имеют достаточный опыт в экспедициях, к тому же мы сделали далеко не всё из запланированного, да боюсь, Джон дорогу не осилит, так как его нога ещё не зажила, а в ботинках он едва ли два-три часа за день сможет идти.

– Я могу идти с костылём! – тут же встрепенулся Джон.

– Не оставлять же нам его одного! – возмутился Мартин.

– И в самом деле, – пробасил Павел, – Ярослав Александрович, не дело это! Мы же всё обсудили намедни. Вместе сподручней будет и от врагов сможем отбиться. Тем более, парусом и тормозами надо кому-то управлять.

– Хорошо, будь по-вашему! Так и быть, я подчинюсь решению большинства.

– Герр Ярослав, может не надо нам котлов и ящиков с колбами и трубками? Разом быстрей пойдём!

– Возражаю! – встрепенулся Иван. – Вы же не думаете, что, встретив какой-то из нужных нам элементов, мы сможем вот так, запросто его получить? Редкие металлы чрезвычайно рассеяны.

– Иван прав. Ситуация у нас, прямо скажу, поганая. Нам нужны минералы бора, дисульфид молибдена, золото, кобальт, селен, плавиковая кислота, церий либо иттрий и, что самое хреновое, чрезвычайно редкий и тяжёлый в получении лютеций. Вы даже понятие не имеете…

– Да слышали уже, слышали! Что конкретно вы предлагаете?