Фронт без линии фронта

Через некоторое время начали поступать донесения от наших людей и из Добруша, из Ветки, из Новозыбкова: телефонной связи с Гомелем нет. А еще через три дня стали известны подробности того, что произошло на станции: ожидая новый взрыватель, ребята не трогали мину и даже не приближались к подвалу под коммутаторным залом. Около шести часов утра одиннадцатого сентября на телефонной станции произошел взрыв. Гомельский узел связи вышел из строя. А наши ребята исчезли из города — ушли сначала в Шабринский лес, а позднее перебрались в расположение нашей бригады.

Василий Бондаренко, заслуживший наше доверие после взрыва электростанции, стал партизаном.

Через несколько дней Бондаренко с пятью ребятами ушел в Гомель. В Шабринском лесу, где река Ипуть впадает в Сож, чекист лейтенант Иван Кошечкин по указанию командования бригады создал временную базу, где хранились продукты, взрывчатка и куда должны были приходить люди, направляемые Бондаренко. Василий в это время уже успел связаться с участвовавшим во взрыве гомельской электростанции Андреем Доценко, а через него с некоторыми другими солдатами охранной роты. Вскоре на квартире у Софьи Зубрицкой, жившей на Рабочей улице в доме № 18, состоялась его первая встреча с солдатами Олифиренко, Леуськовым и Бородкиным. В городе начала действовать еще одна диверсионная группа. Первым объектом был склад горючего, который находился возле Полесского переезда. Во время ночного дежурства Олифиренко, Леуськов и Бородкин установили в хранилищах магнитные мины замедленного действия.

Пожар уничтожил 203 бочки с бензином. 13 сентября лейтенант Кошечкин, Бондаренко, Олифиренко, Леуськов и Бородкин, переодевшись в немецкую форму, проникли в помещение гомельского радиоузла и вместе с радиотехником Ромашковым взорвали и подожгли его. 14 сентября сгорел склад гомельской хозяйственной комендатуры. 15 сентября с грохотом рухнула казарма, размещавшаяся в здании довоенной типографии. А на следующий день Василий Бондаренко отправился в Новобелицу для осуществления диверсии на складе боеприпасов. На погрузке и разгрузке снарядов там были заняты советские военнопленные. Бондаренко связался с Чифеевым и Одноблюдовым. Не вдаваясь в подробности, он предложил им нечто вроде ультиматума:

— Хотите уйти к партизанам — взорвите склад.

Они засунули полученные от Бондаренко мины в штабель снарядов и сбежали в Шабринский лес. Гитлеровцы недосчитались в тот день 4 тысяч снарядов, 3 тысяч противотанковых мин и 25 тысяч ручных гранат.

Ряды подпольщиков росли с каждым днем. Все новые и новые советские военнопленные, завербованные фашистами в свои охранные отряды, становились бойцами невидимого фронта. Вместе с Кошечкиным и Бондаренко сражались теперь Ватагин и Богданенко, Лещев и Кабанов, Осипов и Сорокин. Им помогали отважные подпольщицы Надежда Григорьевна Акулич-Кокотно, ее мать Акулич Юлия Адамовна, Василевская Анфиса Донатовна и многие-многие другие.

19 сентября совершены сразу две диверсии: взлетели на воздух перекидной мост на шоссейной дороге Новобелица — Гомель и зенитная батарея в деревне Прудок, а вместе с ней была уничтожена тысяча снарядов. 24 сентября сгорели два интендантских склада и десять запломбированных вагонов в Новобелице, откуда немцы отправляли награбленное добро. Большой победой, одержанной нашими подпольщиками, было полное разложение так называемых «русских» воинских формирований, созданных гитлеровцами на Гомельщине. Из 221-й охранной дивизии к партизанам перешли с оружием более ста солдат, из местных лагерей подпольщики переправили в лес более трехсот военнопленных.

В это время с востока все отчетливее стали доноситься грозные залпы артиллерийских орудий…

В начале октября 1943 года гитлеровцы приступили к эвакуации из Добруша своих учреждений. В панике они разрушали и уничтожали все, чего не могли захватить с собой. Как крысы на тонущем корабле, заметались предатели и холуи, верой и правдой служившие оккупантам.

Мы поспешно создали специальную группу для вылавливания предателей, в которую вошли Василий Мочалов, Петр Солодков и Федор Щербаков. Мы тщательно проинструктировали их и назвали тех, кого следовало схватить во что бы то ни стало.

Первыми были пойманы бургомистр Добрушского района Желдаков, его заместитель Амельченко и следователь СД Гансевский. Не удалось уйти от кары и начальнику брянской полиции Лукьянцеву, и гестаповским агентам Елене Желдаковой, Василию Шмуляю, и многим другим.

На территории Гомельщины и Могилевщины чекистов было немало, и каждый из них честно выполнил свой партийный и чекистский долг. Не всем посчастливилось дожить до дня победы. Пал в бою еще в 1941 году командир нашего чекистского отряда Кирилл Андреевич Рубинов. Смертью героя погиб в 1944 году заместитель командира соединения осиповичских партизан чекист Степан Сергеевич Сумченко.

Пусть мой скромный рассказ о бойцах невидимого фронта Гомельщины будет данью уважения тем, кто в суровые годы войны на оккупированной фашистами нашей земле, не щадя своей жизни, выполнял сыновний долг перед Родиной и народом.