Фрейлина немедленного реагирования

Глубоко вздохнув, я согласилась с правотой и шизы, и Анфисы. Выглядела я отвратно, в таком виде перед мужчиной появляться не то чтобы плохо, но как минимум стыдно и не эстетично по отношению к нему же. А раз так, для начала надо поесть, а затем вернуться в комнату и привести себя в надлежащий вид.

Надев одно из самых простых платьев, которое только можно было откопать в нашем фрейлинском гардеробе, и обувшись в самые удобные туфли, я пообещала Фисе, что скоро вернусь, и выскользнула из комнаты.

Путь до столовки на крыльях голода много времени не занял. Я летела и предвкушала еду. Как вонжу вилку в надоевший диетический салат или ложку в постную манку.

Сейчас даже они мне казались роскошными яствами.

«Ну и куда ты идешь?» — ехидно поинтересовалась вновь ожившая шиза.

«В смысле? Ты же сама сказала в столовую шуровать!» — Мне пришлось даже остановиться.

Желудок обиженно буркнул.

«Неужели ты такая наивная и думаешь, что в вашей столовке злыдни-повара тебя начнут кормить в неположенное время?»

«Но ведь ты же сказала!..» — в этот момент мне очень захотелось, чтобы шиза стала материальным человеком и у меня появилась возможность ее придушить.

«Да, сказала, но я же не думала, что ты такая дура и попрешься в курсантскую вместо учительской!»

Я оторопела и даже руками всплеснула. Наверное, со стороны дебильно выгляжу. Иду, ни с того ни с сего замираю, размахиваю руками, хмурюсь… Полная клиника.

«И как я туда попаду? Ты очень верно заметила, столовая-то учительская!»

«Иди говорю, — не успокаивалась шиза. — Тебе прямо по коридору! Я жрать хочу!»

Не то чтобы мне хотелось подчиняться, но здоровый дух авантюризма и любопытства тоже проснулся. Интересно, преподов такими же салатами кормят? А в манку им хотя бы сахар кладут?

Ведомая этими почти философскими вопросами, я шагала на разведку к вожделенной обители питания. Однако вопрос о том, как выпросить у местных поваров еду, все еще оставался открытым.

«Здравствуйте! Подайте, пожалуйста, на пропитание!» — послушно подсказывала фантазия и нарисовала жалостливые глаза, наподобие тех, которые строит Мурз, если сильно накосячит.

Шиза хихикала, но комментариями мои мысли не удостаивала.

Захотелось ее в чем-нибудь или упрекнуть, или побесить. Так же как она меня бесит.

«Слушай, так ты определилась уже, кто ты вообще такая? Или такое? Девочка, мальчик?» — решила я задать давно волнующий вопрос.

Дар задумался.

«Мне кажется, я — это ты! — после недолгого размышления призналась она. — Такая же Эля, только со своим мнением со стороны!»

«Поясни?» — Ее ответ меня поставил в немалый ступор.

«У меня все твои воспоминания, твой же характер, только чуть-чуть более утрированный. Ну и я явно девочка! Мне нравится, когда нам уделяют мужское внимание! Например, когда на ручках носили, было очень круто!»

Это что выходит-то… Шиза моя вовсе не шиза… А сама я, только говорящая со мной же от третьего лица. Не знаю даже, что лучше: раздвоение личности или получение мозговой сестры-близняшки.

Бред какой-то. Неужели я такая истеричка или порой даже стерва? Мне казалось, я почти совершенство, разве что с патологическим невезением в отношениях.

Сразу вспомнилась сказка «Королевство кривых зеркал», где двойник Оли — Яло — была не такой уж милой девочкой, какой героиня сама себя представляла.

«Вот только если ты меня Элей называть будешь, мне это уже не нравится. Может, Эллаидой? Или Эльвирой?»

«Угу! Эльвира — повелительница тьмы!»

Сразу представилось, как второе «я» захватывает силком мое тело и наряжается в черное платье с декольте до пупка… А потом, светя перед всеми грудью, спасает мир!

Эльвира опять задумалась. И эта задумчивость меня пугала.

«Мне больше нравятся костюмы, как у Трои!»

— Даже не думай! — не удержалась и ляпнула вслух я.

— О чем не думать? — раздался за спиной до боли знакомый голос.

«Эльвира! — захотелось взреветь бешеным медведем. — Я тебя убью!»

Догадавшись, как сильно меня подставила моя же шиза и в чем был ее коварнейший план, я с превеликим трудом сохранила на лице каменное выражение, а затем медленно повернулась к собеседнику.

— Даже не думай оправдываться передо мной, Глеб! Я жду от тебя конкретных объяснений!

И хотя в голос я постаралась вложить всю возможную суровость и твердость, они испарились, едва я взглянула на зельевара.

Вот нельзя так давить на женскую жалость. Нельзя — и точка…

Потому что выглядел он ужасно! Мои черные круги под глазами рядом с его мешками даже близко не стояли. Казалось, в них можно спрятать весь неприкосновенный запас моей иномирянской необъятной Родины. А глаза, красные от недосыпа, с кровяной сеточкой лопнувших сосудов, словно намекали на возможные вампирские пристрастия магистра.

Но даже несмотря на свое удручающее состояние, поэт умудрялся мне улыбаться.

— Привет! Я скучал!

«Я за тебя рада!» — проглотила ехидное замечание, сдобренное тонной сарказма. Конечно же, я тоже по нему скучала. Вот только разрыдаться и кинуться к нему на шею не собиралась. Не простила бы себе такого поступка.

«Соберись, тряпка!» — настроилась на путь истинный и приготовилась вести словесную дуэль с зельеваром.