Франсуа Мари Вольтер

ри всем интересе Вольтера к фундаментальным вопросам онтологии и гносеологии его главное внимание как философа было направлено на проблему бытия и действования человека в обществе. Первостепенной задачей философии Вольтер считал определение — при помощи рационального обобщения соответствующего опыта — истинных принципов человеческого существования, смысла жизни личности и ее отношений с другими людьми, подобающей человечеству формы социальной организации. Двуединая проблема человека и общества (Вольтер в полемике с Руссо доказывал, что даже первобытные люди жили сообществами и что «общественное состояние» является «естественным» для человечества) — это альфа и омега вольтеровской философии, которая хронологически и по существу начинается с данной проблемы и обязательно ставит с ней в связь, даже подчиняет ей трактовку любого иного мировоззренческого вопроса, причем иногда в ущерб истине, как это имело место с «социальным» аргументом вольтеровского деизма. При разработке названной проблемы Вольтер шел от жизненной практики своего времени, улавливая, выявляя, эксплицируя и вместе с тем обобщенно выражая, теоретически обосновывая насущные потребности развития французского общества. Пониманию их способствовало то обстоятельство, что в богатейшем и драматически напряженном жизненном опыте самого Вольтера отразились существенные черты бытия третьего сословия, в первую очередь его буржуазных слоев. Выдвижение Вольтером новой системы ценностных ориентаций, являющейся едва ли не самым значительным достижением его философской мысли, осуществлялось в ходе острейшей конфронтации с господствовавшими религиозными и философскими воззрениями на человека.

«Надо возделывать свой сад». Вольтеровские альтернативы паскалевскому пессимизму и лейбницевскому оптимизму

В процессе создания Вольтером новой концепции человека важнейшую роль сыграла его полемика с философско-религиозной антропологией Паскаля.

Блез Паскаль (1623–1662) был, с одной стороны, одним из крупнейших французских математиков и физиков XVII в., занявшим почетное место в ряду творцов нового экспериментально-математического естествознания. Но, с другой стороны, Паскаль после тяжелого душевного кризиса стал фанатичным приверженцем христианства в его особенно мрачной — янсенистской — трактовке. Ради строгого исполнения заветов этой религии он отказался даже от продолжения своих научных исследований, доставлявших ему огромную творческую радость; религиозный фанатик буквально убил в Паскале замечательного ученого. Примкнув к янсенистам, Паскаль принял активное участие в их борьбе с иезуитами, заклеймив последних в «Письмах к провинциалу» (1656–1657). Этот шедевр полемической литературы, высоко оценивавшийся Вольтером, объективно имел широкую антиклерикальную направленность, выходящую за рамки блестящего разоблачения морально-политического цинизма и беспринципности иезуитов. Однако сам Паскаль своей критикой иезуитов не только не думал подрывать доверие к христианству в целом, а всячески старался укрепить его пошатнувшийся авторитет. В сочинении, над которым Паскаль работал многие годы и которое под названием «Мысли» было опубликовано после его смерти, он предпринял попытку дать новое философское обоснование христианской вере, сокрушая атеизм и всякое свободомыслие. Хотя ряд моментов этого произведения был неприемлем для ортодоксальных теологов, в целом оно было взято на вооружение ревнителями католицизма, и Просвещение XVIII в. нашло «Мысли» уже прочно инкорпорированными в противостоящую ему идеологию. Не удивительно, что не только Вольтер, но и другие выдающиеся философы-просветители (Дидро, Д’Аламбер, Кондорсе) считали необходимым подвергнуть критике данное произведение. Хотя Вольтер критиковал непосредственно только паскалевские «Мысли», «ни для кого не оставалось скрытым, что он схватился один на один с религией» (28, 42).

Полемика просветителей с Паскалем имела своим смысловым ядром проблему человека, поскольку именно ее специфическое истолкование лежало в основе паскалевской апологии христианства, которую можно поэтому назвать антропологической и которую современные зарубежные паскалеведы предпочитают именовать «экзистенциальной» из-за ее сходства с положениями религиозной ветви экзистенциализма. Способ обоснования «истинности» христианской религии четко определен самим Паскалем в плане его сочинения: «Первая часть: ничтожество человека без бога. Вторая часть: счастье человека с богом. Другими словами, первая часть: природа испорчена (основываться на самой природе). Вторая часть: есть восстановитель (основываться на св. писании)» (31, 198).