Фортуна

— Давай воды забортной зачерпнем и сполоснем, — предложил Олег.

— О, нет… я это видеть не могу, — простонал Тим и отвернулся.

— Пошли Лёвочку развлечем, — увлек я любимого.

Лёва, между прочим, чувствовал себя не в пример лучше. Но валялся на шкурах, явно уже симулируя. А то с чего он камешком маникюр себе поправлял?

— Она после сладкого пить должна хотеть, — донесся до меня голос Женьки.

Олег хотел было девице воды налить, но Женька снова рекомендовал кисленький компот, что был заготовлен для Лёвы. Компот Маринке понравился. Часа через три она даже начала опасливо выглядывать за борт.

— Хорошую девку взяли, — констатировал Женька. — Любознательная и не глупая.

Может, она и была умной для своего общества, но повоевать с ней парням по поводу туалета еще пришлось. Маринка никак не могла понять, почему нельзя мочиться прямо тут. Снова Женька ей показывал, как расстилает шкуры и ложится отдыхать. Такой довод подействовал. Девица согласилась, что где спят, туалет не устраивают.

Время обеда еще не настало, а Маринка вполне освоилась. Может, не поняла, что мы ее из племени на совсем забрали, или по натуре оказалась авантюристкой. Она же из своего убежища в стойбище несколько раз выглядывала. И отчего-то мне показалось, что доставляла немало хлопот соплеменникам. Как бы мы еще сильно не пожалели, что не выбрали более туповатую и спокойную особь.

Обед Маринка оценила. Да и ужин тоже. После ужина нам немного не повезло в том плане, что ветер стих, и заморосил небольшой дождик. Все уселись за весла и начали грести.

Девице такой аттракцион приглянулся. А Женька и возражать не стал. Передал ей свои рукавицы и усадил грести. Хотя и страховал, чтобы весла не потеряла. Мы, конечно, немного сбились с плавного ритма, но не мешали процессу обучения. Через четверть часа Маринка сообразила, что это не так-то и забавно, а скорее тяжело. И снова «дрессировщик» без возражений поменялся с ней местами.

Время близилось к ночи, а дождь не прекращался. На этот случай у нас были заготовлены и сшиты в виде полога шкуры. Только настроения это не добавляло. Лёва вытащил из трюма и разложил импровизированные покрывала. И отчего-то делал это с повышенным энтузиазмом. Я не понимал, почему, ровно до того момента, пока Тим мне не шепнул:

— Данила, минетик устроим? Никто не поймет, чем мы там под шкурой занимаемся.

Кажется, подобная мысль пришла в голову не только нам. А вскоре раздались такие звуки с той стороны, где устроили Маринку и ее «мужей», что ни у кого не осталось сомнений в том, что парни свой целибат закончили.

— Вы там ее не сильно… — подал совет Николаич, высунув голову из-под полога.

— По разочку, — отозвался Олег.

Ночь прошла так себе. Сыро и прохладно. Утром все поеживались. Одежка у нас имелась, но от дождя не сильно спасала. Повезло, что ветер был попутный и сильный. Мчались, как говорится, на всех парусах.

Я сменил Андрея ближе к обеду, чтобы он нас закусками обеспечил. Кроме рулевого, в управлении кораблём никто не был задействован.

Лёвочка определенно чувствовал себя лучше. Еще несколько дней назад он от таких волн выблевывал за борт все, что было в желудке. А сейчас хоть и лежал, но даже цвет лица имел нормальный. Никак тренировка вестибулярного аппарата сказывалась.

Маринке на качку было вообще наплевать. Она с интересом оглядывала округу. А Женька пытался с ней выучить некоторые слова. По крайней мере, я слышал, что море она уже называет: «м…р…э».

— Почти полное отсутствие гласных в речи. И неумение произносить открытые гласные, — констатировал Женька.

— Но хоть обучаема? — уточнил Николаич.

— Несомненно.

Похоже, нам удалось прихватить из стойбища самую авантюрную деваху. Бояться всего на корабле она перестала на второй день. И вскоре с восторгом разглядывала огромных рыб на глубине, предлагая их не то поймать, не то просто покалечить, то и дело хватаясь за ближайшее весло, лежавшее рядом. Женька терпеливо все эти порывы пресекал, попутно ворча, что у Маринки два личных самца имеются, и чего он должен с ней возиться все время? Олег с Ильей пребывали в блаженном состоянии и заверяли, что ещё успеют поучить свою Маринку.

На четвертый день с утра мы вошли в родную бухту.

— Парни, с вас баран, — сразу озадачил меня и Тимура Николаич. — У нас сегодня свадебный пир. Олег, меду нам выделишь?

— Обязательно, — пообещал тот.

И пока мы с Тимом лазили по окрестностям в поисках мяса, парни уже много чего подготовили в лагере. Но тушку потом разделывали все вместе. Андрюха попросил нарезать ему меленько мясо. Он перец болгарский, что созрел в большом количестве, планировал зафаршировать. Плюс этот хомяк вытащил откуда-то немного овса. Явно припрятал на подобный случай. Смешал «фарш» с овсом и собирался этой смесью нафаршировать перец.

А еще у нас была радость — первые семена (или плоды?) черного перца. Немного, но парочку горошин мы растолкли. Плюс Николаич сходил лично за грибами. Их мы пожарили, и картошечки отварили. В общем, у нас получился настоящий праздничный стол.