Форпост в степи

Не зная, чем себя занять, Мариула взяла пиалу с настоем и поднесла к изможденному лицу кузнеца.

Затрачивая невероятные усилия, болезненно морщась, он сделал несколько глотков. Когда Мариула убрала пиалу, Архип нашел в себе силы улыбнуться и спросил:

— Ты видала сегодня небеса? Мне чудится, что я вижу там кого–то!

— Видишь… видишь, касатик! — согласилась Мариула.

Глядя на кузнеца, она невольно удивлялась. Архип дышал с трудом, губы потрескались от жара, но он не бредил.

Мариула едва сдержалась, чтобы не заплакать. Уж очень плохо выглядел раненый кузнец. Странно, что он все еще в сознании. Его слова о полете в небесах очень беспокоили ее.

Архип глубоко вздохнул, вздрогнул и потерял сознание.

* * *

Ляля вернулась поздно ночью. Не сомкнувшая все это время глаз Мариула встретила ее у порога. Одного пытливого взгляда было достаточно, чтобы увидеть, как сильно девушка устала и что она чем–то взвинчена.

— Господи! Доченька! Что стряслось? — вскрикнула Мариула, всплеснув руками и подбегая к Ляле.

Услышав участливый голос доброй женщины, девушка вздрогнула и с криком бросилась на грудь Мариулы.

— Они… Они Вайду поймали! Но он не виновен! Он не стрелял в Архипа!

Мариула подвела Лялю к стулу. Та, рыдая, смотрела перед собой заплаканными глазами. Мариула молча сидела рядом и смотрела на слабое пламя свечи, дрожавшее на столе и освещавшее Архипа.

— В горле пересохло, — первой прервала молчание девушка.

— Может, молочка испьешь или водицы? — засуетилась Мариула.

— Чаю хочу, — вздохнула Ляля.

— Дык он поостыл уже. Почитай только вечером водицу кипятили.

— Холодный еще лучше.

Мариула пожала плечами и налила девушке чай.

— А ты? — спросила Ляля. — Попей со мной.

— Да я…

Мариула хотела было отказаться, но, посмотрев на расстроенную девушку, передумала.

Она налила чаю и в свою пиалу, после чего пошла к шкафчику за медом. Пожилая женщина и не заметила, как Ляля бросила в ее пиалу крохотную, как бисер, коричневую крупинку.

— Вот сейчас чайку выпьем, — ставя на стол вазочку с душистым медом, сказала Мариула. — Чай прохладный, но ничего. Нутру–то зараз все едино.

Они долго пили чай. Мариула внимательно слушала, а Ляля с неохотой пересказывала ей все, что знала о покушении на Архипа и о поимке Вайды в лесу.

Девушка говорила, а сама наблюдала за Мариулой. От ее цепкого взгляда не укрылась ни одна мелочь, отражавшаяся на лице слушательницы. Вот Мариула потеряла интерес к рассказу девушки, начала утомленно позевывать, и глаза ее начали слипаться.

— Ой, что–то умаялася я, — наконец сказала Мариула. — Сон так и морит.

— А ты приляг и отдохни, — улыбнулась Ляля. — А я и одна с Архипом посижу!

Как только Мариула легла спать за печью, Ляля тут же оживилась. Озабоченность, печаль и тревога на ее красивом лице исчезли, а взамен появились решимость и сосредоточенность. Ляля осторожно подошла к кровати, на которой лежал кузнец.

— Милый, проснись, — коснулась она кончиками пальцев груди Архипа. — Я вынуждена потревожить твой сон!

— Что?! — Архип открыл глаза, которые тут же встретились с глазами девушки и безнадежно утонули в них.

А Ляля провела ладонью по его волосам и вкрадчиво зашептала:

— Сегодня последняя ночь, когда я смогу зачать от тебя ребенка. Это будет девочка благородных кровей. Славная и красивая, как ты. Ты ранен, ты слаб, но я вдохну в тебя силу! В эту ночь ты позабудешь про раны. Тело твое будет сильно, как железо, и оно будет мое!

Ляля сбросила с себя одежду и в нерешительности остановилась у постели. Архип улыбался, глядя на нее. Он был не здесь, он парил в мире грез, а все происходящее наяву воспринимал как сладкий сон. И ее вполне устраивало это его состояние. Ей не нужны были душа кузнеца и его пламенная любовь, ей необходимо его сильное тело, способное вдохнуть в нее новую жизнь, от которой зависело в ее судьбе очень многое.

Ляля знала, как великолепно и притягательно ее молодое тело. Не раз она видела свое отражение на гладкой поверхности воды.

Объятия, в которые захватил ее Архип, были настолько желанными, что Ляля пожалела, что лишила его возможности ощущать их близость наяву. Яростно, со стиснутыми зубами, трудился он над ней, даже не вслушиваясь в ее страстные крики. А она билась под ним, подскакивая, словно под ударами камчи, царапала спину и кричала, кричала, кричала…

И наконец и крик, и дыхание оборвались, и она вытянулась, успокоенная, едва ощущая свое тело и сожалея в душе, что такое же возбуждение не овладело и ее рассудком.

Ей не хотелось, чтобы Архип двигался, и он, словно поняв это, застыл над ней неподвижно. Она прошептала:

— Я бы хотела заснуть вот так и проспать целую вечность!

Он прижался щекой к ее щеке. Его борода щекотала ей губы. Она потеряла счет времени.

Он с нежностью поцеловал ее, и это было толчком к пробуждению.

— Давай еще, — зашептала девушка. — Хочу насладиться сполна. Больше никогда со мною такого не будет!

Невероятное наслаждение повторилось снова и снова. Архип улыбался ей так, как будто нежился не с человеком, а с ангелом. Его глаза блаженствовали от какой–то неземной неги.

— Ну, вот и все!