Форпост

Похищенное барахло уместилось в трех внушительных баулах, должных переместиться в итоге в грузовой отсек лайнера, направляющегося в столицу бушующего демократическими переменами СССР.

Однако – вышла задержка. Худой Билл, не теряющий связи со своими тайными информаторами из Нью-Йорка, сообщил, что отъезд, а тем более приезд на континент будут проблематичными: итальянцы договорились со своими людьми, способными контролировать продажу билетов в США и в Канаде, а потому на подходе к любому рейсу вероятны засады.

- Значит, летим через Мексику, - внес предложение не чаявший убраться из Америки Джон.

Худой Билл одарил его небрежным досадливым взглядом. Продолжил:

- Мы не можем все время жить, как крысы в подземелье. Да, нам придется еще долгое время не очень-то и высовываться в этой жизни, но также придется проявить смелость в решении возникшего недоразумения. У нас появился заинтересованный помощник. Парень из Египта, нелегал, работает уборщиком и мойщиком посуды в одном из ресторанов Фаринелли в Бруклине. Ресторан – так себе, на Кони-Айленд Авеню, на проходной трассе, туда никто и не ходит. Точка скорее всего, для отмыва денег и деловых встреч. Парень служил то ли курьером, то ли порученцем, и пару месяцев назад повез деньги на указанный ему адрес. Немного, тысяч пять. Машины у него нет, прав тоже, поехал на автобусе. Там кто-то с него эти деньги снял, а он и ухом не моргнул. Фаринелли отбили ему потроха, сломали пару ребер, и теперь он пашет на них за бутерброд и раскладушку в подвале ресторана. Его паспорт у них, смываться ему некуда, да и боязно. А у парня – девка с гражданством, готовая на законный брак…

- И?.. – вопросил Серегин.

- Нам придется наведаться в Нью-Йорк Сити, - кратко ответил Худой Билл. – И навестить тот самый ресторан. С понятной, надеюсь, вам целью…

- А если этот араб – ловушка? – усомнился Джон.

- Он не станет играть со мной, - ответил Худой Билл внушительным тоном. – Он знает моих друзей и слышал об их возможностях. Ему нужен паспорт, вот что.

- Похоже, ты прав… - горестным голосом произнес Джон. – О, господи, еще одно испытание!

Ресторан действительно был малопривлекательным для публики. Расположенный в обшарпанном, начала двадцатого века двухэтажном строении, примыкающим к бесконечной череде себе подобных, с мутными зачерненными стеклами, неказистой дверью и скромной вывеской, непременного желания заглянуть в его чрево он не вызывал.