Форпост

Федор в коллективе обжился, под надзором его находился спортивный комплекс и бассейн, - гордость совхоза, работал он с молодежью, зачинал строительство футбольного поля и катка. Жена его Вера – молчаливая и нелюдимая женщина с настороженным взором, работала в бухгалтерии на третьих ролях, жили они замкнуто, но в помощи никому не отказывали, и дом держали открытым. Рос у них и сын – тихий приветливый мальчик, напоминавший Кирьяну прежнего Федора из далекого, как отголосок эха, детства.

Верный друг, выслушав его рассказ, лишь улыбнулся гневным чувствам, владевшим Кирьяном. Сказал спокойно и просто:

- Этих хорьков следует перебить.

- Как?!. – встрепенулся Кирьян.

- Если они – ничьи, - поведал Федор, - то и разговор ни о чем. – А если присланные кем-то, придется их попытать…

- В каком смысле?

- Во всех, - раздался смиренный ответ. – И если их прислали не воры, а всякие деловые, что плодятся день ото дня без удержу, надо перебить и стоящих за ними деловых…

- А если они от воров?

- Это – другой разговор. И вести его буду я. На случай крайний – придется жертвовать на их благо. До поры.

- До какой поры?

- Пока не окрепнем, - сказал Федор. – Не догоняешь ты, Кирьян, время. Это раньше тебя государство защищало, а теперь оно только брать будет с того, чем ты богат. Теперь ты один. И должен будешь завестись и милицией своей, и армией, и системой здравоохранения, и банком. Только так народ возле себя сплотишь и от напастей оборонишься. И еще: церковь будет нужна. Основой всего, полагаю. В идолы коммунистические вера кончилась, а без нее, без веры, коллектив не собрать, не удержать в рамках…

- Что же мне – храм тут учреждать? И в епархии должность батюшки выбивать?

- На то у меня свои мысли, - уклончиво повел головой Федор. – Нечего в наше пространство поповскую бюрократию впутывать, и их ставленников обустраивать. Да и много ли молодежи в нынешние храмы ходит? Разве по праздникам самым великим, да и то любопытства ради, и не от веры, а от суетности…

- Что ж ты тут… секту учредишь, что ли?