Форпост

Совершив очередной длинный глоток из бутыли, старшина царственным мановением длани протянул талмуд обратно китайцу. Тот, улыбаясь, отстранил его руку, а затем извлек из-за пазухи точно такой же, с поклоном передав его Кирьяну.

- Пропаганда, - сумрачно проронил старшина, но тут же, озаботившись, принялся изъясняться жестами, трудно передавая мысль о необходимости продвижения двум затерявшимся в тайге воинам в сторону советской границы.

Китаец, уяснив проблему, бесцеремонно выхватил у старшины бутылку, затем предусмотрительно отошел на шаг, и - с бесстыдным достоинством допил все ее содержимое перед потерявшими дар речи воинами. После, вежливо поклонившись, коротко и ясно указал нужное направление. И - пятясь, исчез в кустах.

- Вообще-то, - хмуро сказал старшина Кирьяну, пряча пустую бутылку в вещмешок, - у меня проблема с алкоголем. – Помолчав, прибавил: - Он, бля, закончился.

Вечером, лежа на койке в сумраке спальни соседней заставы, Кирьян вспоминал события прошедшего дня, и в памяти его неотвязно возникала одна и та же картина, словно вычлененная из наносов всего второстепенного: перекопанное поле и множество работающих на нем китайцев…

Ведь они зачем-то расчистили тайгу, и пришли туда жить, и скоро их будет еще больше, и возникнет село, а то и город, что он ощутил сразу же, будто укололся о такое открытие… А здесь, неподалеку, на российской стороне, будет ютиться и доживать свое спивающаяся кучка никчемных людей рядом с бастионом власти – заставой. Почему же так? Почему умножается один народ, и вымирает другой? Или в одном заложена вера и жажда жизни, а в другом - безверие, лень и порок? А может, власть не понимает, что крепятся ее рубежи не только оружием и заборами? Ведь там, где сейчас это голое поле, вскоре возвысится бастион, куда более крепкий, чем одинокая заброшенная застава, - приют не чающих расстаться с ней временщиков…

Нет, он не станет ютиться в приюте. Он построит свой форпост!

ФЕДОР. 20-ВЕК. КОНЕЦ 50-Х.

«Ремеслуха» привила Федору многие навыки в существовании среди ровесников с характерами сложными и вздорными, и будущая армейская компания представлялась ему сродни прежней, однако угодил он в сборище столь ожесточенного сброда, что ощутил себя брошенным голышом в заросли ядреной крапивы.