Формула Z

Саня зажмурилась и не сразу увидела тонкие красные лучи, прочертившие коридор, как лазерные указки. От них не было больно, они вообще не чувствовались кожей, но Тесла почему-то изо всех сил старался увернуться от них и вытолкнуть прочь Саню…

– Назад! – крикнул он. Ничего не понимая, Саня попыталась отбежать к зеркалу… но не тут-то было. Призраки, мгновенно сгруппировавшись, похватали их под руки: двое – Саню и двое – Теслу.

Похоже, они пришли сюда специально для этого. И, похоже, видели их теперь так же хорошо, как и друг друга…

– Здравствуй, дочь, – повернулся к ней папа. – А я ждал тебя.

* * *

Вокруг был высокий, резко освещенный зал без ноутов, столов и какой-либо обстановки. На стене громоздился прямоугольник черной ткани, прикрывавшей нечто – видимо, зеркало, только огромное, в три человеческих роста. Под ткань уходило что-то вроде дорожки-эскалатора, к которой крепилась железная рама с цепями. Вся конструкция выглядела бессмысленно и почему-то изнуряюще страшно. Любые цепи так выглядят, думала Саня, стараясь отвернуться от конвоиров, кисло вонявших гастритом, даром что призраки…

– Как ты это сделал? – спросила она. – Как ты меня… нас нашел?

Странно, но Саня чувствовала даже что-то вроде гордости за папу, который сейчас был, по всей видимости, ее врагом.

– Легко, – сказал тот. – Ты так громко болтала со своим приятелем, что… Вас засекли почти сразу, и я еле добился, чтобы дело передали в мои руки. Почему из-за тебя столько проблем, а? Какого лешего ты сюда залезла?

– А чего это вы тут устроили? – вызывающе спросила Саня. – Думали, прокатит, да, никто не докопается? А со мной, между прочим, не просто приятель. Это, чтоб вы знали, сам…

– Самый обыкновенный хакер, – перебил ее Тесла. – Вы отвратительно соблюдаете секретность, джентльмены. Утечка на утечке. Вся сеть судачит о Тихом доме, а в вашу святая святых, как видите, без труда проникает ребенок, не говоря уж обо мне…

По-английски шпарит, вдруг поняла Саня. И одновременно думает, поэтому я так хорошо всё понимаю. Неплохая фича для изучения языков, однако…

Папа, похоже, его не слушал. Появились какие-то люди, и он что-то обсуждал с ними, кого-то в чем-то убеждал – или даже просил, умолял, показывая на Саню; доставал навигатор и совал его призракам, тыкая туда пальцем, а одного обнял за плечи, как дружбана (тот терпел ровно полминуты).

Саню по-прежнему держали. Ощущение, что все они попали в какой-то спектакль с папиным участием, постепенно проходило, и вместо него по нервам растекался зябкий туман. Как в поликлинике, когда ничего еще не происходит и ты просто смотришь на пробирки, на бормашину, на вот это вот всё, а на тебя никто не обращает внимания и о тебе говорят в третьем лице – как о вещи, в которой нужно проделать такую-то дыру или отрезать от нее какой-то там кусочек, и всё ради здоровья, потому что так лучше, так надо…

Папа всё бухтел с призраками, а у Сани затекли руки, и она попробовала вывернуться:

– Чего вцепились? Всё равно ведь не убегу…

Может, глухие, подумала она (манекены не шелохнулись). Хотя не похоже.

Туман холодил ей нервы. Казалось, он втекал в нее прямо из штуковины с цепями, которая всё сильней не нравилась Сане, но не смотреть на нее она не могла. Штуковина как-то слишком сильно выделялась из всего, что тут было; она выглядела в этом стерильном цифровом мире как топор в магазине ноутбуков, как какой-нибудь ржавый крюк в салоне Apple… Саня хотела спросить Теслу, что это может быть, – и не спросила. Он же просил ее не трещать как сорока, а она… Опять всё из-за нее. Всё из-за нее… Кто с ней свяжется, того ждет лажа. Саня-лажаня…

В зале пошла какая-то движуха. Саня глянула туда: вон папа, выясняет что-то, вон Тесла – в том же месте и в той же позе, вот еще новые дядьки; а вот…

– Лёш! – подпрыгнула она (пальцы конвоиров больно впились в руку). Тот повернул голову. – Эй! Эге-гей! Ты живой? – кричала она. – Тут мой папа! Па-ап!.. Долго еще копаться будешь? Скажи этим, чтоб отпустили! Па, тут Лёха! Па-а-ап!..

Крик вдруг прорвал какую-то оболочку и стал выходить из нее, как воздух из проколотого шарика.

– Па-ап! – злостно кричала Саня, чтобы встряхнуть это логово. – Лё-ох!.. Чего не отвечаешь?..

Лёха шевельнул губами – было непонятно, что он сказал, – и Саня вдруг сообразила, что он же арестован, как и она. Ей не приходилось раньше видеть людей, которые сильно боятся, но сейчас как-то сразу стало ясно, что Лёха до смерти напуган. У него был странный взгляд – будто Лёха хотел стечь на пол, как желе, – и почти прозрачные щеки, и поникшая борода, и весь он был поникший, будто его тоже прокололи, как шарик, и он сдулся.

– Лёх, – тише позвала Саня (хоть и знала, что не ответит). Голос вдруг перестал ее слушаться.