Формула всего

Андрей Никанорыч успел вытащить саблю из ножен до половины длины, когда Драго выплеснул ему в глаза остатки недопитого кваса. Жандарм заморгал и затряс усами, а цыган, не мешкая ни секунды, нанес ему сокрушительный удар деревянной кружкой по голове. Страж порядка рухнул как подкошенный. Драго прыгнул в сторону и, завладев вилкой, приставил ее к горлу Косицкого. Один из зубцов уперся асессору точно в кадык. Без слов было ясно, что если второй жандарм сунется, Косицкому не жить. Тот, впрочем, и не совался. Андрей Никанорыч продолжал лежать.

Драго медленно отступал по направлению к выходу, держа перепуганного асессора между собой и жандармом, как живую преграду.

Тогда поднялся человек в картузе, третий сын Марины – Иван.

– Ты не заплатил, – спокойно сказал он цыгану.

Драго посмотрел на него с изумленьем.

– Фасолевый суп, говядина, две кружки кваса, – произнес Иван и сделал два шага вперед.

Асессор почувствовал, как зубчик плотнее прижался к горлу, и задрыгал ногами:

– Что ты делаешь?! Стой! Он меня убьет!

– Он не заплатил, – тупо ответил Ваня.

– Я его убью! – предупредил цыган.

– Ты не заплатил.

Тогда асессор свободной рукой вывернул карман и оттуда вместе с семечной шелухой вытряхнулось несколько медяков.

Ваня поднял лишь те, что были необходимы по счету.

– Нам чужого не нужно. Правильно я говорю? – обвел он присутствующих торжествующим взглядом и вернулся на покинутый пост.

Драго выволок Косицкого за порог и огляделся. М-да. Улица, дети… «Где бы лошадку!» – подумал цыган и издал горлом звук, точно копирующий конское ржанье. Косицкий решил, что цыган – сумасшедший, но практически тотчас из-за забора послышался бодрый игривый отклик. Драго отбросил Косицкого в сторону и легко, как гимнаст, перемахнул забор. В тот же момент на крыльцо «Погребка» выскочил Какаранджес, а за ним жандарм.

– Догнать! – истошно взвизгнул Косицкий.

– Кого? – переспросил жандарм, глядя, как коротышка улепетывает в сторону, противоположную той, в какую умчался Драго.

– Цыгана! Цыгана ловите! Тысячу золотых за его поимку! Только живым. Он нам нужен живым!

Драго бежал незнакомым подворьем. Испуганные куры метались у него под ногами. Он вскочил на поленницу и перепрыгнул высокий частокол с острым верхом. Прыжок получился не слишком удачным, так как цыган зацепился за один из кольев задней стороной жилета. Материя натянулась и с треском порвалась.

Приземлившись на ноги, Драго увидел двух пасущихся жеребцов, один из которых, судя по всему, и отвечал на его сигналы. Упряжи и седел на них не было, но совсем не это заставило цыгана грязно выматериться – оба коня были ломовые, тяжеловозы, а скорость, как известно, не их конек. Но выбирать не приходилось.

Цыган взлетел одному на спину и погнал его прочь, а в это время через тот же частокол перевалился жандарм. Со второй попытки ему удалось оседлать другого тяжеловоза, и он пустил его вслед за Драго. Тот гнал во весь опор и вскоре выскочил на центральную улицу. Она вела к городской заставе. У жандарма мелькнула мысль, что цыган про это не знает или не помнит. Тогда ему крышка. Патрульные – ребята крутые. В бараний рог согнут – не поморщатся.

Но Драго и знал, и помнил. Через три квартала он резко повернул в узкий закоулок, стиснутый с двух сторон плетеными изгородями.

Жандарм не верил своему счастью. Этот поворот вел прямиком к казармам, а тамошние оторвы по части удали и жестокости могли дать патрульным сто очков форы. Если те были звери, то эти – дьяволы! Им всем предстояло гореть в аду. За бутылку мадеры они готовы были изрубить в капусту архистратига Михаила!

Когда Драго поравнялся с длинным бараком, вокруг которого эти головорезы бродили, словно голодные волки, жандарм сзади закричал что есть мочи:

– Братцы!!! Держите его! Это государственный преступник! За поимку тысяча золотых! Ловите его живым!

Второй раз повторять не пришлось. Из конюшни один за другим вылетали нарядные драгуны. Кто-то выстрелил в воздух из пистолета. Раздался победный зов полкового горна.

Чисто выбритый старый полковник, не вставая из-за стола, за которым обедал в обществе купца Филимонова, в эту минуту бросил на тарелку баранью кость и уверенно произнес:

– Через час привезут… Об заклад побьемся?

– Да я верю, – откликнулся близоруко щурящийся купец. – Ваши ястребы – и не догонят?! Чушь собачья!

– За моих ястребов!

Всадники скрылись из поля зрения.

Драго опережал погоню метров на двести, однако чудес не бывает – ломовой уже начал задыхаться.

За спиной грянул первый выстрел, затем второй. Обе пули мимо. Их зловещий просвист нагнул цыгана. Он прижался к коню всем телом. В лицо плеснула черная грива.

Туфф! Туфф!

Воздух стал раскаленным. Драго весь подобрался, кровь внутри замирала, и он правил вперед, не чуя себя, словно уж неживой.

Туфф! Туфф!

Смерть – гребенка, а ты просто вошь между зубьев! Исхитрись проскочить!

Они вырвались в степь. Цыган держал на восток. К Одинокой Вдове. Солдаты неуклонно настигали его. Ломовик хрипел. Его широкая крепкая спина взмокла так, что Драго пропотел его потом. Конец был близок.

Глава двадцать шестая