— Вадюш! — Я легонько потрясла его за плечо. — Ты как?
— Нормально. — Вадик открыл глаза и встряхнулся всем телом, как мокрая собака. Сделал несколько судорожных затяжек, щелчком отбросил сигарету и криво усмехнулся. — Пожарники и эти, будь они неладны, хреновы представители никого спасать и не подумали. Сами, как… — Тут Вадик загнул такое, что даже я, слышавшая всякое, смутилась. — Короче, перли вперед, расталкивая всех. Особенно пожарники преуспели. Подготовленные сволочи! — Вадик сплюнул. — Скалолазы! Они, наверное, нормативы сдают, чтобы по отвесным стенам ползать. А один мент мне чуть руку не сломал, когда я за раму уцепился. Спасатели хреновы! Никого они и не думали спасать.
— Понятно. — Я с сочувствием посмотрела на Вадика. — Зато у вас эксклюзив! — преувеличенно весело сказала я, чтобы его утешить. — Вы ведь с Виталиком первыми на месте оказались, успели кое-что снять. В отличие от остальной братии.
— Эксклюзив?! — непонятно с чего взвился Майер. — Да пошел он, этот эксклюзив, знаешь куда?
— Знаю, знаю, — поспешила я согласиться, опасаясь, что он опять загнет нечто совершенно неприличное. — И все же репортаж нужно как-то закончить. Я вот тоже думаю…
— Не будет никакого репортажа!
— То есть как это не будет?
— А вот так! Не будет и все!
— Но ведь это такой материал!
— Да хрен с ним, с этим материалом! — с неожиданной яростью закричал Вадик. — Сейчас найду Виталика, дернем отсюда, завалимся в какой-нибудь кабак и напьемся до собачьих чертей.
Вадик снова закурил, уж не знаю какую по счету сигарету, руки у него тряслись. Вдруг он замер, к чему-то прислушиваясь, лицо его исказилось от злости.
— А этот, как играл, так и играет, — с непонятной ненавистью в голосе проговорил он.
Я тоже прислушалась. Сквозь невообразимый шум спасателей и спасаемых различила звуки гитары.
— Что это?
— Да урод один! Я его с крыши все время видел. Тут народ с ума сходил, лбы себе расшибал, конечности терял, а этот сидел себе и на гитарке наигрывал. Вон, смотри, там, на фонтане!
Я посмотрела в сторону, куда показывал Вадик, — на краю фонтана действительно сидел гитарист. Лица его отсюда мне было не видно, но что-то во всем его облике было необъяснимо тревожное.
— Совсем шизанутым стал, — сердито проговорил Вадик.
— Стал? А ты что, его знаешь? — Прищурившись, я изо всех сил старалась рассмотреть лицо гитариста, но он был слишком далеко, и солнце мешало, слепило глаза.