Формула грез. Как соцсети создают наши мечты

Надпись белой краской на желтой стене, автор работы – Максим Има. Сразу за ней – зал с инсталляцией под названием «От меня остался ноль. Ни юмора, ни чувств – я выгорел», где на клочках пенопласта напечатаны скриншоты переписок и видеозвонков. В других залах – работы о «Бесах дауншифтинга», сдельной оплате, курьерах, московских страстях фрилансеров и «Кратчайшей истории труда». Все это происходит на выставке «Перерыв 15 минут», куда меня позвали прочитать лекцию о «работе мечты», как она выглядит и почему к ней принято стремиться.

В социальных сетях ваших знакомых их работа практически всегда выглядит «работой мечты»: интересная, вдохновляющая, творческая, в окружении близких по духу людей, в офисе, похожем на лучшие квартиры с Airbnb. Работа мечты практически никогда не выглядит как однообразный, монотонный труд ради денег. Архитекторы, преподаватели, ученые, работники музеев и галерей, сотрудники издательств, программисты, пиарщики, иллюстраторы постоянно рассказывают о том, как любят свою работу. Даже если это временный проект или фриланс, в первую очередь это занятие по душе, в отдельных случаях – дело всей жизни. Важно только одно – делать, что любишь, и всецело посвящать себя тому, что делаешь. Словом, работа мечты меньше всего похожа на работу. Твоя работа – это и есть ты.

На другом конце спектра находятся охранники, кассиры супермаркетов, грузчики, водители мусоровозов, таксисты, операторы колл-центров, официанты. Словом, максимально отчужденный труд, не имеющий к работе мечты никакого отношения. Во-первых, потому что практически никто не станет работать кассиром или кладовщиком по велению сердца или видеть свое предназначение в том, чтобы пробивать товары или проверять документы на вахте. Во-вторых, это анонимный труд. На подобных работах ты – легкозаменяемый винтик в бездушном механизме (чего, конечно же, не скажешь о работе сммщика или научного лаборанта, да), который ни на что не влияет. В-третьих, и это, пожалуй, главный пункт, у этих работ нет желанного, привлекательного образа. Кассир (и таксист) – персонаж мемов, никому не придет в голову писать посты о том, как он заступил на должность кассира в магазине у дома и насколько это новый и волнующий опыт – пробивать на кассе товары по акции.

Работа мечты держится на двух максимах: «Делай что любишь» и «Следуй за своей страстью». Занятие, в рамках которого можно реализовать оба слогана и получить деньги, по умолчанию считается классным. Обе фразы, «Делай что любишь» и «Следуй за своей страстью», неистово тиражировались все нулевые и десятые годы в пабликах с мотивационными цитатами, в речах спикеров TED, «вдохновляющих» видео лайф-коучей, на страницах обычных пользователей.

На первый взгляд, нам лишь предлагают в очередной раз задуматься о патетических вещах вроде предназначения, смысла жизни, о том, что нам нравится делать по-настоящему, а не ради выживания и денег. Избитую формулу «Выбери дело по душе и не будешь работать ни дня» приписывают китайским мудрецам, Франсуа Рабле и Опре Уинфри. Также ее ассоциируют с речью Стива Джобса в Стэнфорде в 2005 году, когда, рассуждая о создании Apple, он сказал:

Ваша работа заполнит большую часть вашей жизни, и единственный способ быть по-настоящему удовлетворенным – делать то, что вы считаете великой работой. А единственный способ делать великую работу – это любить то, что ты делаешь. Если вы еще не нашли это – продолжайте искать[114].

Тем не менее взгляд на работу, смещающий фокус с заработка на страсть, созидание и вклад в благое дело, возник задолго до социальных сетей. В конце 1990-х – начале 2000-х выходит сразу несколько знаковых книг, определивших видение работы на два десятилетия вперед: «Креативный класс» Ричарда Флориды, «Бобо в раю» Дэвида Брукса и «Новый дух капитализма» французских социологов Люка Болтански и Эв Кьяппело.

По мнению Флориды, креативный класс, появившийся в США в конце 1990-х годов, состоит из людей, создающих экономические ценности в процессе творческой деятельности. Это работники интеллектуального труда – от инженеров и программистов до свободных художников и ученых. Главное, что их объединяет, – реальная роль в экономике. При этом «класс» Флориды не привязан к владению собственностью, капиталом или средствами производства. Представители креативного класса часто не владеют собственностью в материальном смысле, а их главный актив – творческие способности – не имеет физической формы. Флорида уточнял разницу между владением и контролем и считал, что современные люди в большей мере, чем когда-либо, контролируют средства производства, потому что последние находятся у них в голове: