Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

В литературе высказано мнение, что пределы Моложского княжества достигали р. Суды, правого притока р. Шексны[1865]. Мнение это основывается на прозвище старшего внука Ивана Федоровича Прозоровского князя Федора Юрьевича Судского. Считалось, что его прозвище происходит от волости Суда[1866], которая в свою очередь получила название от р. Суды. Сохранилась, однако, духовная грамота 1545/46 г. одного из сыновей Федора Судского, князя Ивана Федоровича, также прозванного Судским. В духовной упоминается целый ряд церквей, стоявших на р. Судке, в которые Иван Федорович давал вклады[1867], а также с. Судка "на рекѣ на Себле на усть реки Судки"[1868]. Речь идет о р. Судке, впадающей слева в р. Себлю — правый приток Мологи. Близ Судки, помимо одноименного села, находились и другие владения князя Ивана[1869]. Все они были расположены по соседству с селом Прозоровым — центром всего Прозоровского удела. Становится очевидным, что старший внук первого Прозоровского князя князь Федор Юрьевич и сын Федора князь Иван получили свои прозвища не от р. Суды, как считалось ранее, а от р. Судки. Следовательно, границы Моложского княжества на северо-западе не захватывали течения р. Суды Шекснинской. Тем не менее они простирались достаточно далеко. Под 1340 г. Новгородская I летопись младшего извода сообщает, что новгородский "молодци воеваша Устижну и пожгоша…. потом же и Бѣлозерьскую волость воеваша"[1870]. Из приведенного текста следует, что стоявшая на Мологе Устюжна не относилась ни к Новгороду, ни к Белоозеру. Поскольку третьим и последним соседом устюжских земель было Моложское (Ярославское) княжество, надо считать, что Устюжна входила в состав Ярославского, а позднее Моложского, княжества. Но под 1393 г. та же летопись сообщает, что новгородцы взяли Устюжну "у князя великаго"[1871]. Следовательно, к концу XIV в. Устюжна стала великокняжеской. Ее переход под власть московских князей произошел, вероятно, в 80-е годы XIV в., когда в руки Дмитрия Донского попала соседняя с Устюжной территория Белозерского княжества.

* * *

Изучение территории Белозерского княжества в XIV в., по-видимому, с 1302 г. вернувшегося под власть потомков Глеба Белозерского, в значительной степени облегчается благодаря исследованию А.И. Копаневым истории землевладения Белозерского края в XV–XVI вв. и составленным им картам Белозерья XV–XVII вв. Правда, и в истории, и в географии Белозерского княжества XIV в. остается еще немало неясностей.

К ним относится прежде всего вопрос о "купле" Белоозера Иваном Калитой, которую упомянул в своей духовной грамоте 1389 г. Дмитрий Иванович Донской. Теперь, когда завеса над "куплями" князя Ивана Даниловича несколько приподымается благодаря разобранным выше известиям о Галицком княжестве XIV в., следует полагать, что Белоозеро действительно было "приобретено" Калитой. "Купля" (т. е. получение ханского ярлыка) могла состояться между 1328 г., когда московский князь получил в Орде право на управление Новгородом и Костромой[1872], и 1339 г., когда летописи упоминают суверенного князя Романа Белозерского[1873]. Сведений о Белоозере, местных князьях и подвластной им территории за первую половину XIV в. ничтожно мало, и тем не менее одно свидетельство показывает, что к моменту "купли" белозерские князья, видимо, потеряли часть своих владений.

Под 1327 г. в псковских летописях помещено известие о том, что русские князья, посланные ханом Узбеком захватить скрывшегося от него Александра Тверского, "подъяша… всю область Новогородцкую от Бѣлаозера и от Заволочия"[1874]. Приведенные слова, отсутствующие в других сводах, следует возводить к псковским летописным записям, фиксировавшим текущие события[1875]. Таким образом, с точки зрения древности показание псковских памятников летописания не должно вызывать подозрений. Что же касается смысла приведенного сообщения, то он весьма интересен. Неизвестный пскович, живший в начале второй четверти XIV в., включил Белоозеро, как и Заволочье, в состав новгородских земель. Хотя в свидетельстве летописателя можно угадывать преувеличение, но считать его совершенно беспочвенным нельзя. По-видимому, к 1327 г. новгородцы сумели захватить какую-то часть территории Белозерского княжества, и это дало повод современнику говорить о новгородской "области", простиравшейся "от Бѣлаозера". Потери земель белозерскими князьями наносила урон их экономическому положению и политическому престижу. Такая ситуация, а также прецедент XIII в. — переход Белоозера к ростовским князьям, облегчали Ивану Калите "куплю" Белоозера.