Формалин (СИ)

Стоило Дилану начать перебираться, как дверь в его комнату распахнулась, и на пороге я увидела женщину в красивом костюме. Она с каким-то ужасом взглянула на Дилана, который уже перелез ко мне, оборачиваясь. С губ слетает вздох, когда женщина растерянно приоткрывает рот, а парень, словно не замечая её, закрывает мое окно, зашторивая его.

Смотрю на О’Брайена, ожидая, что он сам объяснит, но парень лишь проходит к моей двери, закрывая её, предварительно выглянув в коридор.

- Кто она? – спрашиваю, желая выглянуть в окно, но Дилан останавливает:

- Не важно, - садится на мою кровать. Он ведет себя не скованно, словно у себя дома находится. Я же смущенно подхожу, опускаясь рядом:

- Значит, Петра?

Парень роется в карманах, вытаскивая оттуда смятую бумажку, которая оказывается фотографией. Я беру её, тут же узнав девушку, запечатленную на ней:

- Это Петра.

- Это Кэтрин, - поправляет Дилан. – Почему ты зовешь её так?

- Я встретила её у автобусной остановки, и она так представилась мне, - пожимаю плечами. – О чем именно ты хотел поговорить? – поворачиваю голову, смотря на парня, который хрипло и как-то слабо отвечает:

- Я думаю, что до тебя уже дошла вся суть.

Я продолжаю вопросительно смотреть на него, отчего Дилан тяжко вздыхает:

- Кэйли, Кэтрин уже как год мертва.

Я подозревала это, но стоило мне убедиться, как по коже пробежали мурашки. Действительно, я разговаривала с человеком, которого давно уже нет в живых? Само осознание этого заставляет рассудок мутнеть, поэтому верчу головой, выдавливая из себя:

- Что с ней произошло?

Дилан же вел себя спокойно:

- Я не знаю подробностей, но помню, что за несколько дней до её смерти, она довольно странно себя вела, жаловалась мне на головную боль и боль в груди. Я советовал ей съездить в больницу, но она все отмахивалась. Кэтрин практически прекратила покидать дом после смерти её матери.

- А с ней-то что случилось? – поднимаю брови.

- Утопилась в ванной, - непринужденно отвечает, а к моему горлу подступает тошнота. В той ванной, в которой я изо дня в день моюсь, утопилась женщина?

- А Петра? То есть, - вздыхаю, - Кэтрин?

- Её нашли в этой комнате, - Дилан осматривается. – У неё был разрыв сердца.

Какого черта он это все мне говорит? У меня и так уже нервы на пределе, а тут ещё и такие подробности выясняются.

- А раньше ты не мог мне об этом сказать? – отвожу взгляд, хмурясь.

- Раньше я вообще с тобой контактировать не хотел, - усмехается, на что я ворчу:

- А чего сейчас-то? Повышенный интерес, потому что я живу в доме, где происходит черти что?

Дилан закатывает глаза:

- У тебя талант раздражать людей.

- Мне ещё далеко до тебя, - отвечаю. – И вообще, мне нужно лечь спать пораньше, чтобы завтра пойти в школу, так что, если у тебя все, то свободен, - это совершенно не те слова, которые мне хочется ему сказать.

Дилан молчит, смотря в стену, после чего выдыхает через нос, говоря:

- Тебя не пугает то, что ты будешь спать в таком месте?

Я взрываюсь:

- Пугает! Ещё как пугает! – поднимаю голову, начиная жестикулировать руками. – Я превращаюсь в параноика, который подскакивает от каждого шороха. У тебя-то все в порядке. Ты ведь не здесь обязан спать, есть и вообще жить.

- Почему бы вам не съехать? – спокойно интересуется.

Я тру лоб, прикрывая глаза от усталости, которая вдруг начала давить на виски:

- У нас плохо с деньгами сейчас. Пока не выплатим все долги, никуда не уедем.

- Ясно, - коротко отвечает, шмыгая носом. - Ладно, я…

- Как думаешь, - перебиваю, смотря на свои коленки. – Что убило Кэтрин?

Дилан молчит, поэтому я продолжаю:

- Думаю, в этом доме что-то живет. Оно её и убило. Мне кажется, Петра хотела предупредить меня, потому что я не так часто видела её, но в эти моменты она казалась мне какой-то опечаленной, - хмурюсь, поднимая глаза на О’Брайена, который так же смотрел на меня.

- Я не могу на это ответить, - пожимает плечами, поглядывая в сторону окна. – И сам я не очень понимаю всего, потому что не могу полностью поверить в происходящее, но… - облизывает сухие губы. – Я могу только одним тебе помочь…

Стук в окно.

Я хмурюсь, смотря в сторону подоконника. Дилан шепчет:

- Или же ты мне поможешь.

Не понимаю, вновь оборачиваясь:

- В смысле?

- Могу я переночевать у тебя?

Я приоткрываю рот, нервно ухмыляясь:

- Ты. Хочешь. Переночевать. В этом. Месте? – поднимаю брови. – Это я так уточняю.

Дилан недовольно цокает языком:

- Выручка – я помогаю тебе, ты мне.

Стук повторился, после чего послышался голос за стеклом. Я задумалась:

- Эта женщина. Кто она такая?

- Никто, - ворчит.

- Ты собираешься переночевать у меня в комнате, в доме, где живет какая-то «хрень», лишь бы не возвращаться к себе, ведь там она. И ты говоришь, что эта особа – никто?

- Кэйли, - грубо произносит мое имя, уставившись на меня. Я так же смотрю на него, и мой голос постепенно пропадает, а в горле пересыхает. Что ж, если ему не охота говорить, то ладно. В любом случае, мне не хочется ночевать здесь одной. Хотя, лучше было бы перекантоваться у него.

Киваю, шепча: