Forever is not enough (СИ)

Этот игривый тон не смутил Лавеллан, но напугал ее. Она не была невинным ребенком, но таинство любви, что творится за закрытой дверью – для нее все еще оставалось таинством. Диртамен улыбался, наблюдая за ее смущением, а Фалон’Дин, стоявший совсем рядом, раздражался все сильнее.

– Ты шутишь? – спросил он у него.

– Нет, – ответила Митал. – И не тебе ею владеть, Диртамен. Все мы знаем, что у вас с братом все… На двоих, – говорила она, тактично увиливая от подробностей. – Отдай ее кому-то другому, Андруил, – посоветовала женщина.

Девушка, восседавшая во главе большого зала, рассмеялась. Изящной ладонью она прикрыла рот, продолжая хохотать, зная, что советам Митал принято следовать. Андруил погладила себя по длинным волосам, снова смерив Эллану любопытным взглядом. Длинные каштановые волосы, веснушки, тощие ноги в царапинах и ссадинах. Милая девчушка, но дикость так и сочится из всех ее пор, льется из нее, давая понять, что внутри нет и капли изящества. Нельзя отдавать ее Митал, этот подарок будет слишком приземленным для такой возвышенной особы.

– Фен’Харел, я хочу, чтобы это ты ее забрал, – проговорила она своим тонким голосом. – Раз уж девчонка тебя так веселит, забирай.

Тот эльф, что смеялся над «шуточкой» дикарки, приподнялся. Лицо его сменило до боли веселое выражение чем-то менее приятным, похожим на отражение растерянности. Мужчина откровенно недовольно уставился на Андруил. Она улыбалась привычно-теплой улыбкой, и ее светло-голубые глаза излучали бесконечное внимание. Отказать будет невежливо, и это может повлечь большие проблемы.

– Заберу, – сказал Фен’Харел, наигранно улыбаясь. – Но я… Я не хочу уродовать ее лицо валласлином сам, – заметил он громко. – Хорошенькая все же, у меня и рука-то не поднимется.

– Но так принято, – протестовала Андруил. – Может, Митал сделает это за тебя?

Фалон’Дин молчал. Он протянул руку назад, не оборачиваясь, и раб вложил в раскрытую ладонь поводок, ведущий его к своей добыче. Эльф резко потянул за него, и Эллане пришлось подойти. Она выругалась вполголоса, и лицо ее пленителя украсила хищная улыбка. Дикая девчонка. Норов у нее… Не скучный. Жалко терять такую рабыню только потому, что Митал так не вовремя раскрыла рот.

– Да, – ответила Митал. – Я все сделаю, не беспокойся об этом.

Спор разрешился слишком просто. Девушка хмуро глянула на эвануриса, сжимавшего в руках поводок. Ей хотелось толкнуть его, оцарапать, но руки были связаны. За спиной, там, на поясе. Да так туго, что запястья болели и ныли. Эльф обернулся, он смотрел на нее, пока рыжеволосый маг спускался с пьедестала, чтобы самому забрать дикарку домой. Фалон’Дин наклонился вперед, к острому смуглому уху дикари и прошептал так, чтобы слышала только Эллана.

– Только оступись немного, и я поймаю тебя еще раз, – говорил он тихо. – И тогда ты ответишь за свои слова.

– Когда-нибудь и ты за все ответишь, – шикнула Эллана чуть громче, чем собиралась.

Эльф улыбался, передавая поводок в руки «друга». Птичий череп рыжеволосый маг тут же сунул к себе в карман. Фен’Харел улыбнулся Эллане, когда взгляды их встретились, и ей даже стало чуть легче. Но девушка все равно упиралась, пока мужчина тащил ее к выходу по гладкому мраморному полу, по длинному коридору, наслаждаясь этим странным чувством не то победы, не то поражения. Фен’Харел любил отбирать у других господ игрушки и злить их, но жестоким не был. Рабы смотрели, как Эллану закидывают в перевозку и запирают за ней маленькую решетчатую дверцу. Слуги живут в этом мире, привыкают к нему, соглашаясь на подобное существование. И хорошо, что дикой девчонке повезло чуть больше, хорошо, что она попала к относительно доброму господину и сможет просуществовать чуть дольше, чем успела бы под этой крышей.

========== 3. I’ll be waiting here ==========

Когда Фен’Харел развязал веревку, стягивающую ее руки, когда он почти осторожно втолкнул эльфийку внутрь клетки-повозки, Эллана попыталась достать его, протянув руки сквозь нечастые прутья решетки, закрывавшей ее. Маг только рассмеялся, понимая, что, приехав в гости на несытный завтрак, в итоге получил в подарок несколько лет в обществе очаровательной дикарки. Ему как раз было интересно: чем они живут, эти эльфы, как путешествуют, и что творят в свободное от охоты время.

Эллане оставалось только одно: держаться за прутья решетки и смотреть по сторонам. Ей хотелось упасть на пол и плакать, выть, как попавший в капкан волк, отгрызть себе ногу, только бы это помогло ей бежать. Ее особенность – свобода. Это все, что было у нее необычного, отличавшего эльфийку от миллионов сородичей, живущих под гнетом хозяев. Теперь ее «особенное» отняли, и осталась только обычная она – обычная Эллана, запертая в этой чертовой клетке.

Наверное, на нее навалилось слишком многое. Платье, состоявшее из легчайшей белой ткани, сквозь которую просвечивалась ее смуглая плоть, казалось девушке тяжелым. Тяжелее стальной брони, тяжелее ее пропавшего теперь лука из сильвана, лука, что остался то ли в лесу, то ли в лапах того жадного ублюдка, что поймал ее, воспользовавшись моментом.