Forever is not enough (СИ)

Когда повозка качнулась, Эллана безвольно закрыла глаза. Казалось, что всего на минутку, долю секунды, но открыла она их, почувствовав, что ее куда-то тащат. Странно, в этот раз дверца не скрипнула. Маг беззвучно отворил клетку, одолженную у Андруил, и поднял эльфийку на руки. Она оказалась куда тяжелее, чем разукрашенные кокетки, задирающие юбки на балу, но была более костлявой и сухой, чем они, ведущие праздный образ жизни и обросшие тоненьким слоем жирка.

Мужчина нес ее вперед, минуя немногочисленные статуи, предостерегающие путников, забредших на его землю. Каменные волки сидели неподвижно, прижав массивные хвосты к своим пушистым телам. Их взгляд смотрел путнику в глаза, и когда девушка украдкой оглянулась назад, пока эльф нес ее к дому, ей показалось, будто самый крупный волк обернулся ей вслед, чтобы рассмотреть рабыню получше. Мурашки пробежались по плечам, и Эллана недовольно поежилась.

– У всех нас большие имения, ты скоро привыкнешь, – сказал маг уже не так весело. – Как же тебя зовут?

Эллана не ответила. Странно, но этот хозяин не вызывал в ней такого же сильного отвращения, как все остальные. Впрочем, поощрять его разговорами эльфийка все равно не хотела. Она отбросила все предупреждения слуг, словно бесполезное дырявое одеяло, и сейчас обдумывала план побега. Здесь ведь нет забора, нет и стражей, нет охотничьих псов. Да можно же просто уйти, не оглядываясь, раньше утра все равно ее никто не хватится. Самой большой проблемой будет только найти свой дом или другой кочующий клан, чтобы как-то связаться с родными.

Должно быть, они все сейчас ищут ее. По крайней мере, так должно быть… Девушка закусила губу, невольно сжимая пальцы. Перед глазами вдруг пронеслись картинки прошлого, запечатленные ее памятью. Сколько гадостей дикарка натворила, сколько проблем принесла терпеливым соплеменникам? Долго считать.

Как-то раз они с братом нечаянно привели в лагерь голодного медведя, однажды украли у одного из мелких хозяев, что, по сути, были теми же рабами, только не клеймеными, золотую брошь и подарили ее своей матери, которая тут же отбросила ее прочь. Проблем было много, одна сложнее другой. И эта, похоже, станет последней, потому что ее решить уже невозможно…

– Думаешь, что молчать – очень умно? – спросил маг не так доброжелательно.

Он вовсе не был садистом, как тот, что желал забрать ее больше всех. Но Фен’Харел не собирался давать слабину, позволяя рабыне относиться к нему с подобным неуважением. Недавно он услышал о себе гнусную шуточку, пересказывать ее не хотелось, но в ней фигурировал он сам, его «мягкотелость» и сочувственный взгляд, которым эльф одаривал всех страждущих.

– Меня будешь звать господином, как все, – говорил он нехотя. – А тебя я буду называть так, как вздумается, раз не хочешь отвечать.

– И как же я пойму, когда ко мне обратились? – подала голос девушка.

– Наловчись как-нибудь.

Несмотря на чужие разговоры, маг все же держал прислугу, рабов и прочих помощников, следуя традиции. Пара слишком высоких для эльфов мужчин отворили двери, дали хозяину войти, любопытно осматривая его изящную ношу. Пополнение приходит не часто: эванурис все реже посещал торги, довольствуясь только необходимым количеством прислуги.

– Я привез нам новую прачку, – с нотками гордости в голосе сказал эльф. – Отведите ее к Магнолии, пусть растолкует что к чему.

– Господин, подготовить ли вам ванну? – спросил один из стражей.

– Нет. Я отправлюсь на охоту, эти разговоры меня слишком утомили.

Он поставил Эллану на ноги, уверившись в том, что та не станет сопротивляться. Силы оставляли ее, волнение брало верх. Рабы переглянулись, пока хозяин их уходил в глубину поместья. Эльфийка так и не рассмотрела его по дороге, оглядывая окрестности. Много сопок и ухабов, неровные земли, покрытые низкой травой и кучкующимися вдали деревьями. Укрыться здесь негде, но и забора нет, чтобы удержать особенно свободолюбивых слуг на территории.

Дикарка гордо вскинула подбородок. Она смотрела на рабов безинтересным взглядом, втайне от них самих выхватывая каждую мелочь. Оба бритые, и черепа их поблескивают на свету, преломляя его отполированными лысинами. Валласлин у них был, и был он странным. Пара полос на лбу, две на впалых щеках. Длинная полоса делит переносицу пополам, а в центре лба то ли тройка глаз, то ли сплющенные овалы. Эллана не собиралась об этом спрашивать.

Холодный ветер дунул ей в спину, задрал подол неприлично прозрачного платья, но девушка не шелохнулась. Она не собиралась испытывать стыд за свое тело, потому что боялась только одного: совсем скоро она лишится привилегии им гордиться. Лицо. Лицо украсят эти же позорные клейма, они будут преследовать ее, даже если эльфийке удастся сбежать, даже если ошейник спадет с шеи. Снять марку могут только господа, а к ним она уже не обратится за помощью в таком деликатном вопросе.