Forever is not enough (СИ)

– О, я выслушала достаточно, – огрызнулась она наконец.

И это высказывание не разбило надежд эльфа, но только подогрело их. Былой характер, норов и дерзость снова всколыхнули девушку. Никаких раболепских обращений. Она смотрела на мага так, словно в руках у нее сейчас был заряженный лук. Бесстрашно, но с горьким сожалением. Боли в ней не было, Фен’Харел просто ее не видел. Дикарка выдернула свою руку из его ладони, разворачиваясь к выходу.

– Я не хотел тебя обидеть, Эллана, – говорил маг, обгоняя ее. – Vhenan, милая, зачем ты так распаляешься из-за пустяка?

– Я знала, что для тебя это пустяк, – прошептала она нехотя, пытаясь обойти мужчину. – Мы все для вас только пустяки, да?

Она снова попыталась пройти мимо, но маг не позволил. Наверное, Эллана и не старалась, ведь была куда ловчее эвануриса, ее реакция работала немножко быстрее, да и проворные ноги помнили каждую пережитую тренировку. Фен’Харел поймал ее, когда дикарке все-таки удалось пройти дальше, и тут же прижал к себе. Крепко, заглушая любые попытки к бегству или отступлению.

– Отпусти меня, – прошипела Эллана, вырываясь из его липких рук. – Отпусти меня или я… Или я…

«Ничего не смогу сделать». На зов о помощи никто не откликнется, а после того, как все свершится, сочувствие – вот и все, что получит дикарка от остальных рабов. Никакого возмездия за злодеяния против рабов не бывает, никакой меры против эванурисов нет. И осознание больно ударило Эллану по щеке. Она всегда понимала это, знала, тая внутри все тревоги, отдаваясь магу снова и снова, не думая о том, что ждет их дальше. И не было бы сейчас слез, дикарка не могла бы плакать, если бы сердце ее не лежало в руках жестокого эльфа.

Заплакав, она перестала вырываться. Мужчина снова чувствовал на груди ее слезы, гладил Эллану по волосам. На этот раз он закусил губу, чувствуя вину перед девушкой. «Сказанного не воротишь», – вновь осознал эванурис. Он поцеловал Эллану в макушку, а та крепче прижалась к мужчине. Она бы хотела ненавидеть его так сильно, как пыталась себе представить, хотела бы набраться смелости и удрать наконец. Но что-то мешало, отталкивало от столь приятных мыслей в объятьях мага. Теплого, сладкого.

– Я для тебя только вещь, Фен’Харел, вещь, которой можно гордиться и хвастать перед друзьями. Только вещь, которую можно держать в руке и никому не давать.

В ее глазах все было предельно ясным. Дикарка шмыгнула носом, прижавшись к эльфу еще ближе. Зачем она ищет сочувствия у него? Ее голос сбился, дыхание стало рваным. Фен’Харел осторожно погладил ее по волосам, чувствуя, что начинает злиться. Нет, она тут не причем. Злость эта относилась к нему самому, мучила только его душу, разрывая ее сожалениями и лишней болью. Мужчина зажмурился.

– Ты не вещь, Эллана. Только не для меня.

«А кто же?» Этот вопрос задала не она. Этот вопрос возник в его мозгу как закономерный отклик на произнесенные слова. Маг вдруг почувствовал, что собака коснулась его ноги своим шерстлявым телом. Мохнатая лапа вскользь тронула его ногу, пес упал рядом. Кто же она для тебя?

– Ты – мое сердце, – шепнул эльф. – Моя душа, Эллана. Я теперь и не мыслю себя в одиночестве, – говорил он все так же тихо. – Прости меня, если я был с тобою груб. Прости, если выразился недостаточно ясно.

Она немного отстранилась, выпрямив спину. Несколько сутулая фигурка дикарки выглядела в его глазах до боли умилительно. Маг наклонился, собираясь поцеловать ее в губы, но момент был бы испорчен, поступи он так. Эльф только смотрел в эти зеленые глаза, что в темноте казались ему нежно-ореховыми, смотрел, выискивая в них пропавшие слезы.

Ее сердце колотилось быстро. Эллана не успевала осознавать каждый новый толчок. Больно было смотреть на мужчину вот так, виновато поджав губы. Она готова была простить ему все. Рыжие локоны его спутавшихся волос коснулись пальцев дикарки, что теперь обвили шею эвануриса. Внутри она вся дрожала, внутри она горела пламенем завесного огня.

– Я люблю тебя, Эллана… И мне было бы больно видеть тебя в лапах другого не потому, что я считаю тебя своей вещью, но потому, что люблю тебя так, как муж любит свою жену, как мужчина – женщину.

Он снова хотел поцеловать ее, снова хотел коснуться этих мягких губ. Деревянные стены овчарни стали ему слишком тесными, мужчина захотел выбежать прочь. Сейчас бы лицезреть длинные цветочные луга, ощущать запах сирени и васильков, а не прелой соломы и мокрой шерсти. О, это неправильное обрамление, неправильное. Эллану приятнее видеть средь деревьев и цветов, средь леса, в котором она родилась, росла и крепла.

– Если этого мало, то я… Стой смирно.

А дикарка и не собиралась уходить или двигаться. Ее словно прижало к земле что-то невидимое, но крайне тяжелое. Холодок пробежал по плечам, маг погладил Эллану по щеке, осторожно приласкав смуглую кожу. Он смотрел на нее с содроганием, чувствуя власть над этим телом, этим лицом. Холодные серые глаза подернулись пеленой, ладони мага осветились бледно-зеленым пламенем.