Foreign Agents: How American Lobbyists and Lawmakers Threaten Democracy Around the World

Но Ли столкнулся с препятствиями. Некоторые из тех, с кем он связался, - бизнесмены, инвесторы, бывшие чиновники и другие - публично осудили его усилия, подчеркнув тот факт, что советский режим открыто стремился свергнуть американское правительство. "Для Соединенных Штатов признать Россию означало бы публично признать, что открыто заявленная цель нынешнего российского правительства свергнуть силой нашу систему правления соответствует международной дружбе", - заявил бывший государственный секретарь Элиху Рут. "Конечно, это было бы ложью.... Если американский народ потеряет искреннюю веру в свои собственные институты и впадет в слабое безразличие к принципам, на которых основано наше правительство, нас ждут очень серьезные неприятности." 22

Американские чиновники отказывались идти на уступки. Несмотря на все усилия Ли - несмотря на то, что он был "самым дорогим и самым высокопоставленным... "советником по связям с общественностью" в активной практике", как охарактеризовала его одна газета, - ему не удалось сдвинуть Вашингтон. 23 Даже несмотря на усилия Ли, Соединенные Штаты все равно отказались признать Советский Союз.

Но Ли еще не закончил. И пока его колеса крутились, ему пришла в голову идея. Возможно, вместо того чтобы опираться на свои связи в Соединенных Штатах, ему следует посетить саму Москву и посмотреть, какие услуги и какие советы он может предоставить Советам.

После многодневного путешествия на самолетах, поездах и лодках, включавшего как минимум одну аварийную посадку в небольшом советском городе, когда в самолете закончилось топливо, Ли наконец прибыл в Москву в 1927 году. Причина его приезда была проста. "Моей единственной целью, - заявил я, - было "объективное" рассмотрение ситуации... и что я хотел прежде всего увидеть людей, а не вещи", - писал Ли позднее. "И прежде всего я хотел увидеть ответственных представителей правительства или коммунистической партии, которые могли бы откровенно дать мне свою личную интерпретацию философии, лежащей в основе их режима". 24 Если бы только он мог поговорить с коммунистами, управляющими страной, возможно, он нашел бы способ убедить американское правительство, что из этого противостояния есть выход. Если бы только он смог передать послания коммунистов, возможно, он нашел бы способ обойти эту предтечу последующей холодной войны.

Он немедленно приступил к осмотру новой советской столицы. Бродя по Москве, он обнаружил смесь запоминающегося и странного, вдохновляющего и неэффективного. Здесь были икра и водка, "роллс-ройсы" на дорогах, которые даже не были заасфальтированы, "мягкие воротнички" и "шелковые чулки" и, неожиданно, джаз, который "вторгся в большевистскую столицу". Москва, естественно, была усеяна мемориалами и воспеваниями недавней революции, повсюду стояли статуи и плакаты, воспевающие коммунистов. Но, как он обнаружил, здесь царила удивительная упорядоченность, по крайней мере в некоторых районах. "Посетитель современной России одновременно удивлен и восхищен признаками почти полного отсутствия вандализма в отношении всех предметов искусства", - вспоминал позднее Ли. "Меня поразило большое количество групп детей, посещающих эти музеи, и то, с какой тщательностью им объясняли значение всех этих вещей". 25

Но это были не просто бесцельные прогулки. В какой-то момент советские власти пригласили Ли в секретное, забаррикадированное хранилище, где новое правительство хранило коллекцию царских драгоценностей. Там, на столе перед ним , лежала одна из самых потрясающих ювелирных коллекций на планете, теперь находящаяся под коммунистическим замком. Ли был не один: его окружали несколько советских охранников, "одетых в комбинезоны". Наблюдая за охранниками, Ли брал в руки и разглядывал царскую корону, царский скипетр, знаменитую сферу Екатерины Великой и многое другое. Коллекция была "такой многочисленной и такой великолепной, что можно было потерять всякое представление о том, что драгоценности - это редкость", - вспоминал он. 26

Было очевидно, что Советы не позволяли никому обращаться с коллекцией свергнутого царя стоимостью в сотни миллионов долларов, если не больше. По словам Ли, "эти драгоценности так редко выставляются напоказ, что тот факт, что моей партии разрешили их увидеть, очевидно, распространился по окрестностям здания, где хранятся драгоценности, и когда мы вышли, там уже собралась небольшая толпа". Ли был, по сути, одним из немногих иностранцев, которым удалось увидеть драгоценности за все время советского правления. 27