Фонтан

Женщина сидит в душе, обняв колени. Горячая вода распаривает ее кожу, смывая белый мучной грим и ужасающую малиново-вишневую жижу, проигрывающую битву с первым законом Ньютона. Тело клоунессы трясется. То ли от смеха, то ли от слез — Би не может разобрать из-за шума воды. Он взбивает полдюжины яиц и поджаривает пачку бекона.

Его вибрирующий мобильник пускается в пляс. Наверное, это Эмма. Би не берет трубку.

«Прости, милая. Я ухаживаю за больной клоунессой. Как ее зовут? — Он берет в руку золотистый бейджик с именем. — Труди. Да. Романтическое знакомство».

Телефон жужжит, оповещая о новом голосовом сообщении.

?

Женщина выходит из душа, завернутая в полотенце. У нее розовая кожа, из-за чего она напоминает гигантскую креветку. Волосы зачесаны назад. Светлые веснушки. Глаза, которые щурятся, когда она улыбается. Би делает над собой усилие, чтобы не пялиться на нее. Чтобы сосредоточиться на поджаривании бекона и уже схватившейся яичницы.

— Запах фантастический.

— Надеюсь, вы любите пережаренную яичницу.

— А что, разве бывает другая?

(Хе.)

— Я достал одежду. Возможно, она вам великовата.

— Велико — не мало, — замечает гостья.

(Хе.)

Она одевается. Подходит к Би и кладет руку ему на плечо. На ней Кувалдин комбинезон и майка-алкоголичка. Она нашла нечто вроде заколки и убрала волосы наверх. Несколько влажных завитков обрамляют ее лицо. Естественно. Непринужденно. (Похоже, основной удар подушки безопасности приняли на себя парик и красный нос.) Глаза ее — сияющие золотые цветы, плавающие в бесконечном лазурном море.

?

Би наливает ей чашку чая, и они сидят в тишине. Еда нетронута. Би заливает кипятком свой чайный пакетик. Пространство вокруг стола наполняет аромат чая со специями. Би придвигает к гостье золотистый бейджик с именем.

— Труди, я полагаю?

Она смеется.

— Нет. Не Труди.

Би наклоняет голову, словно терьер.

— Это не мой бейджик.

— Так как же тебя зовут?

— Спасибо, что спросил. — Однако имя не называет. Пока что.

— Хм.

Би достает телефон. Прослушивает голосовое сообщение. Дважды.

Женщина оглядывает помещение.

— Мило. Как в церкви.

Би кивает. Да. Она понимает. Он смотрит на свой телефон.

— Ну, Нетруди, — рассеянно говорит он. — Что случилось с клоунской машиной? И бутлегерским ледяным коктейлем?

— Друг покончил с собой, — говорит Нетруди. — Я вернулась домой с детской вечеринки и нашла его предсмертную записку. На салфетке. Вот так. Теперь я ищу Кувалду Уокер. Они были друзьями. Мой друг и она. Он написал ей письмо.

— Ох.

Би отодвигает чашку с чаем. Сообщает гостье о Кувалде. Рассказывает об Эмме. О кресле. О фонтане. О беге по проулку и случайном выстреле в голову. Украдкой поглядывая на свой телефон, он рассказывает ей все.

— О, это ужасно. Быть застреленной другом. — Вздох. — Было ли когда-нибудь время, когда мы занимались только тем, что заботились друг о друге? С каких пор доброта стала считаться слабостью?

Гребаный мир. — Она подносит руку ко рту. — Я не хотела говорить этого вслух.

Би кладет руку ей на плечо.

— Все в порядке. — Он стучит по своему телефону. — Это был коронер. Она умерла не от моего выстрела.

— Да?

— Нет. Она захлебнулась.

— Захлебнулась?

— Захлебнулась.

— О, — говорит Нетруди. Глаза у нее краснеют, но она не плачет. Она смотрит в окно. Кажется, считает кружащиеся пылинки. — Я так запуталась.

— Как умер твой друг? — спрашивает Би.

— Выстрелил себе в голову. Из «писмейкера» моего отца. Он… мы… так и планировали. Я нашла это письмо. Он ушел в лес.

— Мне жаль.

— Я-то решила, что спасла его. А теперь их обоих нет на свете. Я почтальон мертвецов. — Нетруди кивает сама себе. И снова смотрит на Би. — У меня странная просьба, Би. — (Она уже называет его Би. А почему бы и нет?) — Мне бы хотелось побыть тут, но чтобы на меня не обращали внимания. Я стараюсь справиться со смущением, а ты не отпустил ни одной шутки и проявил исключительную доброту. И откровенность. Ты будешь шокирован, но, может, ты разрешишь мне просто тусоваться тут, наблюдать, как ты работаешь, подавать тебе инструменты или что-нибудь в этом роде. Я просто хочу на какое-то время остаться здесь. Прежде чем свалю. Как тебе такое?

— Не спеши, Нетруди, — говорит Би. — Мы оба слегка выбиты из колеи.

Женщина кивает. Она признательна Би за понимание.

— Спасибо.

Он смотрит на часы.

— Однако скоро мне нужно быть в другом месте. Но ты после моего ухода можешь повеситься.

— Застрелиться! — восклицает Нетруди и хохочет. И серьезно добавляет: — У меня еще одна глупая просьба. Насчет яичницы. Есть у тебя соус барбекю?

— Да, — отвечает Би. — Да, есть.

Нетруди пьет чай и благодарно улыбается. Затем, набив рот хрустящим беконом, осведомляется:

— А что за этой дверью?

?