Флотский юмор в квадрате

И все. Весь стройный доклад, выполненный с научной точностью и строгостью, разваливается на глазах. Какие к черту оценки произошедшего с точки зрения руководящих документов, если стоит перед тобой живым упором непосредственный участник, он же виновник, он же потерпевший. Да и все рядом сидящие смотрят не на тебя, а на него, а по поводу твоих умозаключений скептически улыбаются и приговаривают.

– Не так это было.

– Все на флоте обстоит по-иному.

– Здесь вам не там. Там вам не здесь.

– Официальная версия – это еще не факт.

– Плавали – знаем…

– Теперь я, – заканчивает свой печальный рассказ преподаватель в приватной беседе со мной, – всегда, прежде чем какой-либо случай подробно довести, обязательно спрашиваю:

– Очевидцы, потерпевшие, непосредственные участники этого события есть?!

И только получив отрицательный ответ, свою лекцию спокойно продолжаю:

– Знаем мы вас, военморов. Все-то вы знаете. Везде-то побывали. Все-то вы успели испортить и сломать. Научи вас, попробуй, чему-нибудь.

Палочки для канапе или как происходят «международные скандалы»

Помощник командира на тральщике – второе лицо после командира. На небольшом корабле, коим и является тральщик, «капитан-лейтенант» чуть ли не самая ключевая фигура. Ведь здесь уже даже лейтенанты рвутся к ручкам телеграфов. Капитан-лейтенант Тюринов – помощник командира тральщика, выполнявшего боевую задачу в РРП (районе рыбного промысла) возле границ Марокко в Южной Атлантике, был вполне сформировавшимся «флотоводцем». Командир тральщика смело ему доверял как управление судном, так и повседневную организацию. Но однажды Тюринов подвел-таки командира, учинив чуть ли не международный скандал. Дело было так. Тральщик пришел на очередной межпоходовый отдых в порт Гвинея. Событие происходило в конце восьмидесятых, тогда это было еще возможно. Известное дело, командир отбыл в посольство по важным делам, возложив всю организацию досуга на помощника. Помощник, к слову сказать, был веселым человеком, что хоть и не редкое явление на флоте, но заслуживающее все-таки особого внимания. Веселые люди – это действительно генофонд флота. А еще Александр Тюринов любил «побакланить». Это значит вкусно и сладко поесть. Эту слабость, как правило, поддерживали двое его приятелей: механик и штурман. Именно они ему и подсказали «грандиозный план»: как можно раскрутить скуповатого баталера продовольственного мичмана Фрумкина на званый обед…

Вызывает помощник к себе Фрумкина в каюту и озабоченно говорит:

– Ну, Василий Петрович, влипли мы! Командира нет, и до завтрашнего дня не будет, а к нам французы в гости намылились. Завтра к 14 часам пожалуют.

– Это те что на 5 причале стоят? – спрашивает баталер.

А надо заметить, что действительно на 5 причале, неподалеку от нашего тральщика стоял французский военный корабль, одного класса с нашим. Там же рядом с ним стоял и грузинский танкер «Леселидзе».

– Да, да Петрович! – подтвердил Тюринов догадку продовольственника, и вновь озаботился. – Что делать будем? Положено фуршет по этикету проводить.

– Все сделаем как надо. Родину не опозорим! – с пафосом ответил Фрумкин.

– Молодец! – поддержал его хитроватый помощник. – Для начала, Василий, нужно настрогать палочек для канапе. Знаешь, такие маленькие бутерброды подают на стол?

– Разберемся! – деловито заявил Петрович.

План сработал. «Колеса мнимого фуршета» закрутились с огромной быстротой. Помощник уже сам не рад был, что затеял это безнадежное дело. Только с палочками для канапе Фрумкин доставал Тюринова полдня. Первые были толщиной с фломастер, на них можно было буханки хлеба целиком накалывать. Только с десятого раза они приобрели презентабельный, «аля-фуршетский» вид. Не ожидал Тюринов такой прыти и от вестовых кают-компании. Узнав о событии «международного масштаба», вестовые достали из загашников свои еще не тронутые, «демебовые» вещи и принялись их перекраивать в соответствии с наступающим моментом. Зайцев в этом случае просто бы отдыхал. Во флотской моде свои вековые традиции и секреты. Но больше всего удивил помощника заведующий столом в кают-компании молодой групман лейтенант Ваня Молодцов. Поддавшись настроению общей эйфории, Ваня успел сбегать вечером этого же дня на танкер «Леселидзе» (в те времена еще отечественный) и взять там полный комплект красивой, дорогостоящей посуды для дипломатических приемов.

К 14 часам следующего дня стол в кают-компании ломился от яств. Здесь было все: начиная от красной икры и кончая пятизвездочным армянским коньяком! Причем у помощника уже был заготовлен и ответ Фрумкину на предполагаемое возмущение несостоявшимся фактом международного контакта двух наций: отказались, мол, французы. Но не успели, вполне удовлетворенные организованным мероприятием, помощник, механик и штурман сесть со всеми остальными офицерами, собранными по этому случаю, за стол, как прибегает в кают-компанию перепуганный рассыльный по кораблю и дрожащим голосом докладывает:

– Товарищ капитан-лейтенант! К борту прибыла французская делегация!..