Читаем Флот двух океанов полностью

Уцелевшее судно и транспорт повернули на «Тэнг» с явным намерением таранить лодку. «Тэнг» под шквалом огня из мелкокалиберных пушек проскочила у них под форштевнями. С мрачным удовлетворением американцы увидели, как они столкнулись. О'Кейн направился на север, чтобы перевести дух. На рассвете 24 октября он поднялся на поверхность и снова пошел к острову Торнэбаут.

После наступления темноты на сцене появился новый и самый крупный конвой. Он держался как можно ближе к неровному берегу Фукуена. Когда «Тэнг» подошла ближе, командир японского конвоя случайно осветил свои корабли прожектором. Это были 2 больших транспорта и несколько танкеров. Именно их О'Кейн выбрал в качестве основной цели и 1 потопил. Потом «Тэнг» развернулась и выпустила 3 торпеды из кормовых аппаратов по танкеру за кормой первой цели с дистанции 600 — 700 ярдов. Танкер получил попадание и взорвался, разлив пылающий бензин по Формозскому проливу.

Отойдя на 5 миль от беснующегося эскорта, О'Кейн приказал проверить 2 оставшиеся торпеды. Обе выглядели исправными, поэтому «Тэнг» снова вернулась в район боя, чтобы выпустить 23 и 24 торпеды. Последняя была выпущена 25 октября в 2.00. Она нырнула, выскочила на поверхность и неожиданно повернула назад. Через полминуты торпеда попала в лодку прямо в кормовой торпедный отсек. «Тэнг» немедленно затонула кормой вперед. Она легла на дно на глубине 30 фатомов. Моряки из центрального поста сумели спастись через рубочный люк. Они выровняли лодку, приняв балласт и сожгли секретные документы. 30 офицеров и матросов спаслись в носовом торпедном отсеке. Дым от горящей бумаги и нехватка кислорода погубили половину из них. Вражеские корабли сбрасывали глубинные бомбы, но не смогли обнаружить лежащую на дне лодку. 25 октября в 6.00 те из остатков команды, кто еще сохранил силы, попытались выйти через аварийные люки. Из 13 человек 8 сумели подняться на поверхность с глубины 160 футов. 5 из них, в том числе О'Кейн, еще 1 офицер и 2 матроса, сброшенные в воду при взрыве, оказались единственными уцелевшими. Этих людей подобрали японские корабли сопровождения. По японским меркам им был оказан отличный прием. После окончания войны они были освобождены.

Отважная тактика спасла «Сэмон» из стаи капитана 2 ранга Харфлингера от кораблей сопровождения конвоя возле южной оконечности Кюсю ночью 30 октября. После того, как лодка попала 2 торпедами в танкер, 4 японских фрегата вынудили ее погрузиться. Глубинные бомбы повредили прочный корпус, по отсекам катались обломки разбитых приборов. Капитан 2 ранга Г.К. Науман решил, что единственным шансом спастись является артиллерийский бой. В 20.30 «Сэмон» выскочила на поверхность. Лодка получила драгоценную передышку, чтобы выровнять крен, заделать пробоины и откачать воду. Поврежденные машины позволили лодке развить скорость 16 узлов. Примерно в 22.00 один из японских фрегатов начал обстреливать «Сэмон». Как собака, преследующая медведя, он наскакивал сзади и отходил. Это повторилось несколько раз, после чего начали приближаться остальные фрегаты. Тогда капитан 2 ранга Науман решил сам перейти в атаку. «Сэмон» атаковала преследующий ее фрегат. Она легла на параллельный курс всего в 50 ярдах от японца, поливая его надстройки огнем из зенитных автоматов. Противнику сразу расхотелось продолжать бой, и он отвернул, уведя за собой остальные фрегаты. Затем лодка скрылась в дождевом шквале, отремонтировала повреждения и благополучно добралась до Сайпана.

В ноябре американские лодки усиленно охотились за вражескими кораблями, но нашли гораздо меньше целей. Противник стал гораздо осторожнее. Конвои из Сингапура в Японию больше не ходили вдоль западного побережья Лусона. Они предпочитали следовать вдоль китайского побережья. Однако этот месяц принес большое число потопленных военных кораблей. 4 подводные лодки перехватили большой конвой, перевозивший пехотный полк из Манчжурии на Лусон и потопили 2 транспорта, набитых солдатами. Затем «Пикуда» (капитан 2 ранга О.О. Андервуд) потопила эскортный авианосец «Дзуньё». «Силайон II» (капитан 2 ранга Г.Т. Рейх) потопила севернее Формозы эсминец «Уракадзэ» и упрямый старый линкор «Конго».

Перейти на страницу:

Все книги серии Американский флот во Второй Мировой войне

Флот двух океанов
Флот двух океанов

Из предисловия переводчика: данная книга представляет собой одно из тех крайне редких исключений, где невольно становишься в тупик. А что, собственно, должен переводчик указывать в предисловии? Книга написана просто великолепно. Сэмюэль Элиот Морисон, с моей точки зрения, один из самых талантливых военных историков, когда либо бравших в руки перо. Насколько это возможно в пределах ограниченного объема, он великолепно осветил свою тему.Вашему вниманию предлагается обзорная работа «Two ocean war».Что же интересного можно узнать из этой книги? История превращения заурядного захудалого флота, больше всего на свете ценившего возможность провести выходные в публичных домах Пирл-Харбора, в инструмент мировой политики, изложена достаточно красочно и подробно. Вряд ли японцы, затевая войну, предвидели такой результат удара по Жемчужной Гавани. До войны состояние американского флота лучше всего характеризует русская поговорка: «Велика Федора, да дура». После войны он стал силой, переросшей свое чисто военное значение.Справочная часть данного издания оказалась настолько велика, что будет выпущена немного позднее отдельной книгой «Морские битвы крупным планом 15/3».А.Г. Больных.

Сэмюэль Элиот Морисон

Документальная литература

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука