Флорентийский монстр

— Это одна из самых популярных программ итальянского телевидения — скопировали с вашего шоу «Разыскивается в Америке». Они предложили мне участие в серии программ, в которых хотят воспроизвести всю историю дела Флорентийского Монстра, с самого начала по сей день.

Голубое облако дыма свилось у него над головой в венок победы.

— Фантастико! — восхитился я.

— И, — добавил он, блестя глазами, — у меня для их шоу есть сенсация, о которой еще никто не знает, даже вы!

Я прихлебывал кофе и ждал.

— Помните, я рассказывал о детективе, который говорил, что французских туристов наверняка убили в субботнюю ночь, потому что личинки на них были здоровенными, как окурки? Ну вот, я сумел добраться до фотографий, сделанных экспертами в понедельник днем. В уголке пропечатано точное время, когда были сделаны снимки: около пяти часов, через три часа после обнаружения тел. Если их увеличить, личинки видны очень хорошо, и они действительно большущие. Я поискал и нашел эксперта по судебной энтомологии, высший авторитет в Италии, с международной известностью. Он вместе с американским коллегой десять лет назад разработал методику определения времени смерти на основе развития личинок. Зовут его Франческо Интрона, он директор Института судебной медицины в Падуе, заведующий лабораторией судебной энтомологии в Институте судебной медицины в Бари. Он там преподает. У него сотни три научных публикаций в медицинских журналах, и он числится экспертом-консультантом в ФБР! Я созвонился с ним, прислал ему снимки, и он выдал свое заключение. Красота, а не заключение! То самое определенное доказательство, которое мы искали, Дуг: что Паччани был невиновен, что Лотти и Пуччи лгали и что «друзья по пикникам» не имели никакого отношения к убийствам.

— Как в сказке, — согласился я. — Но каким образом? Как это обосновывается научно?

— Профессор мне объяснил. Для определения времени смерти личинки имеют фундаментальное значение. «Саллифорди», так называемые синие мухи, откладывают на труп множество кладок яиц. Яйцам для развития нужно от восемнадцати до двадцати четырех часов. После чего личинки развиваются по строгому расписанию.

Он вытащил отчет.

— Прочтите сами.

Отчет был коротким и деловым. Я продрался сквозь густой ученый жаргон. Личинки на фотографиях погибших французов, гласило заключение, «уже миновали первую фазу развития и находились во второй… отложены на останки не менее чем за тридцать шесть часов. Таким образом теория, что убийство совершено было в ночь на восьмое сентября (в воскресную ночь) и что яйца были отложены на рассвете девятого, при том, что фотографии сделаны двенадцатью часами позже, в пять часов дня, — не находит подтверждения в энтомологических данных. Согласно этим данным убийство имело место самое ранее за день до того».

Другими словами, французских туристов наверняка убили в ночь на субботу.

— Вы понимаете, что это значит? — спрашивал Специ.

— Это значит, что добровольно сознавшиеся свидетели врали, как черти — ведь они заявляли, что наблюдали убийство воскресной ночью!

И свидетельство Лоренцо Неси, что Паччани в ночь на воскресенье находился вблизи места преступления, — несущественно. Мало того, у Паччани было алиби на субботнюю ночь — ночь убийства! Он был на сельской ярмарке!

Это было абсолютное, решающее доказательство. Энтомология свидетельствовала (если еще нужны были дополнительные свидетельства!), что Паччани и его предполагаемые сообщники не имели ничего общего с убийствами, совершенными Монстром. Заодно это разрушало версию о сатанинской секте, построенную исключительно на виновности Паччани, ложном признании Лотти и показаниях других «алгебраических свидетелей». Они оказались, в точности как назвал их в своей книге судья Ферри, «заядлыми наглыми лжецами».

— Это новое доказательство, — сказал Специ, — заставит следствие вновь заняться сардинским следом. Где-то в сумрачных глубинах сардинского клана обнаружится истина, и с Монстра будет сорвана маска.

— Невероятно, — сказал я. — Когда это прозвучит в эфире, будет большой роскошный скандал.

Специ молча кивнул.

— И это еще не все.

Он развернул предмет, лежащий на столе, открыв камень необычной формы, обтесанный в виде усеченной пирамиды с отполированными гранями — старый и выщербленный, весом около пяти фунтов.

— Что это?

— По мнению главного инспектора Джуттари, это — эзотерический объект, используемый для сообщения между нашим миром и преисподней. Для всех прочих это дверной упор. Этот я увидел за дверью на вилле Романиа во Флоренции — теперь там Институт германской культуры. Его директор, Йохим Бурмейстер — мой друг, и он одолжил мне его на время. Камень почти неотличим от того, что подобрали на полях Бартолине вблизи места преступления в 1981 году. Телешоу «Кто это видел?», — продолжал Специ, — снимет участок полей Бартолине, где совершилось убийство. Я встану на том самом месте, где нашли первый дверной упор, держа в руках этот, доказательство, что «эзотерический объект» Джуттари — просто упор для дверей.

— Джуттари это не понравится.

Специ ехидно усмехнулся:

— Ничем не могу помочь.