Флакон смерти №5

Странно, но прелыми ландышами в будуаре, который по размерам был поболее всей квартиры Зои в ее родном городе, не пахло. Значит, смерть пометила не Великую Продюсершу и не ее Алика, но тогда кого?

– Мой Алик, что бы я без него делала! – произнесла Великая Продюсерша, когда любящий муж удалился, дабы принести ей с кухни замка персиков и фиников. – Глупый, конечно, как щенок, но я такого и выбирала. Зато тело молодое и предан мне без лести.

И, снова закатив глаза, простонала:

– Мэтр, спасите меня! Я хочу знать, что со мной! Это ведь рак? Не скрывайте от меня! Это ведь рак?

Никакого рака у Великой Продюсерши, конечно же, не было, потому что Зоя элементарно его не чувствовала. Имелись только поздний климакс и, судя по всему, легкая истерия на фоне вседозволенности и богатства – последнее было понятно и без всякого запаха.

Она следила, как Андрон крайне профессионально, по тщательно отработанной схеме, но при этом исключительно тактично вел беседу с Великой Продюсершей, которая, похлопав по своей кровати, потребовала, чтобы мэтр присел. А скоро ее рука уже покоилась у Андрона на коленке, Великая Продюсерша вовсю заразительно смеялась и не вспоминала о своих напастях.

То, что она так фривольно обращалась с Андроном, Зое крайне не понравилось – в конце концов, это ее любимый человек, а у Великой Продюсерши в ее рублевском средневековом замке имелся собственный, тот самый изящный послушный Алик, притащивший персики и финики на золоченом или, кто знает, даже золотом блюде.

Кажется, Алику тоже было не по вкусу то, как панибратски его пожилая супруга обращалась с молодым, красивым и сексапильным целителем, однако он ничего не сказал, только со вздохом подал супруге золоченое или, кто знает, золотое блюдо.

Та, капризно отпихнув подношение, заявила:

– Нет, ну какие финики, ты что, хочешь, чтобы я в толстую корову превратились? А от персиков у меня прыщи. Хочешь, скажу, в каком именно месте от персиков прыщи? Вижу, очень хочешь!

Она заливисто захохотала и, прошептав Андрону что-то на ухо, заявила, обращаясь к своему безвольному супругу:

– Алик, унеси! Лучше мне квашеной капустки с грибочками, а не эту сладкую ерунду. Ну, живо! И с брусникой!

Алика как ветром сдуло, а Зоя при упоминании квашеной капусты вдруг поняла, что действительно улавливает ее очень слабый аромат, до этого, видимо, заглушавшийся всеми прочими заполнявшими будуар Великой Продюсерши благовониями.

Она осторожно осмотрелась, желая убедиться, что не обнаружит среди крайне дорогой аляповатой безвкусицы, всех этих фарфоровых ангелов, бронзовых доспехов и серебряных ваз, золоченое или, кто знает, даже золотое блюдо с остатками квашеной капусты.

Никакой посуды с капустой она не увидела, хотя нельзя было исключать вероятность того, что искомое блюдо притулилось за щитом инкрустированного малахитом и лазуритом камина, в смежной гардеробной или в ванной комнате.

Но нет, это не был запах квашеной капусты, которая находилась в помещении – это было амбрэ, исходившее от роскошной кровати. Не исключено, что блюдо с квашеной капустой, золоченое или даже, кто знает, золотое, было где-то в недрах места сна и прочих утех Великой Продюсерши и ее Алика, но Зоя уже давно научилась различать запахи подлинные – и те, что могла уловить только она сама, свидетельствующие о наличии определенного заболевания.

И это был именно он – запах болезни. И Зоя даже знала, какой именно. Наблюдая за тем, как Великая Продюсерша уже утягивает Андрона в недра своей безразмерной кровати, девушка кашлянула.

Кажется, хозяйка только в этот момент поняла, что в будуаре есть кто-то еще: Зоя привыкла к тому, что внимания на нее мало кто обращал. И уж точно не люди, подобные Великой Продюсерше.

– Милочка, если вам кашляется, то выйдите прочь! – заявила та крайне недовольным тоном. – А то еще заразите меня!

Андрон, еле избавившись от цепких, увенчанных кровавыми ногтями, лапок музыкальной хищницы, подошел к Зое – он понял, что она подала ему знак.

– Начинающийся цирроз печени, – прошептала еле слышно она.

Андрон чуть заметно кивнул и вернулся к пожилой диве. Возник и Алик, который опять не угодил супруге: та, заявив, что не может и на дух выносить запах квашеной капусты, отослала его за пряниками.

Заметив, как Андрон быстро взглянул на нее, Зоя поняла: надо оставить целителя и его клиентку одних. Потому что некоторые диагнозы вызывали крайне бурную реакцию – и Зоя не сомневалась, что в этом случае будет точно так же.

Наверняка Великая Продюсерша налегала на спиртное, что привело к плачевному результату. Сама Зоя без обиняков сказала бы ей это прямо в лицо, но обходительный, владеющий всеми психологическими трюками Андрон умел тактично донести самую тяжкую весть до клиента, даже до самого капризного и богатого.

А Великая Продюсерша была именно из таких.