Фиолетовый меч

Огонь! Он ласкал обнаженное тело, и струи кристалла плавились от его ласки, как воск. Языки бесконечного, ослепительно белого пламени, казалось, входили в саму плоть будущего Меча, застывая в вечности ярким сполохом энергий. Тяжелые удары ментальных молотов превращались в едва заметные касания, выправляющие текущую лаву меняющегося клинка. Сила поднимала молодое неокрепшее сознание все выше, унося прочь из еще несформировавшегося тела, с планеты, где неведомые мастера создавали его форму, в космос, к тысячам подмигивающих звезд, наблюдающих за рождением своего сородича. Кометы обволакивали стремительно несущееся сознание, проходя сквозь него, все же успевая оставить на память частичку своей радости. И когда показался Предел – пустой и равнодушный, вечно закрытый от мира и его проблем, юный Меч наконец ощутил своего истинного создателя. Огромный, спокойный разум Творца принял в себя зарождающуюся искру дикой и странной, но все же жизни – и еще не рожденный клинок ощутил, как его рукоять сжимают мозолистые пальцы. Это было невероятно. У только начавшего формироваться лезвия рукоять должна появиться значительно позже. Зато ощущение первого владельца навсегда останется в памяти стража Предела. Мощь, безграничная, всесильная, способная по своему выбору зажигать и гасить Солнца, вошла в зарождающуюся душу, врачуя, поправляя, наставляя… И когда казалось, что сознание готово лопнуть от невыносимой тяжести чужой силы – натруженные руки бережно опустили клинок в прохладные струи Предела.

Элан отшатнулся, приходя в себя, глотая ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег. Дышать было трудно, но можно – и Кристальный Пепел лежал в его руке, с затаенной улыбкой оглядывая взъерошенного Хранителя.

– Это – было?

– Возможно. Все это уже поросло мхом тысячелетий, так что я начал сомневаться в собственных воспоминаниях. Может быть, это мне приснилось, когда я лежал, греясь после очередной битвы на солнышке? – Голос Кристального Пепла дрогнул, а в небрежных словах послышалась какая-то затаенная гордость или грусть.

– Ну ты как, готов двигаться дальше?

Элан поднял Меч – тот засветился, показывая кусок стены; примерился, сделал надрез, уворачиваясь от посыпавшейся породы. Потом снова и снова, но мысли его были заняты увиденным. Кристальный Пепел молчал, посмеиваясь про себя, и послушно расширял ход, аккуратно поправляя неуверенные движения ушедшего в себя Хранителя.

Тяжелая мгла повисла над столицей народа Вар-Раконо, скрывая уснувший город. Грея парила высоко над зданиями, колдовским зрением выискивая шпиль городской ратуши. Сегодня там должен был состояться съезд клана Пожирающих рыбу, основным назначением которого было формальное управление государством, а по сути – дележка полученных от обмана народа доходов. Впрочем, если бы об этом услышали правители, они бы страшно возмутились. Давно уже кладовые недр, побережья и изделия рук раконцев не принадлежали никому, кроме небольшой кучки правящего клана. Все было оформлено с тщательным соблюдением законов, хотя и против воли народа Вар-Раконо. И теперь клан Пожирающих рыбу считал весь Змеиный материк своей вотчиной, подворьем, приносящим средства к существованию, и бурно занимался дележкой, игнорируя проблемы своих соотечественников.

– Вы переписали все богатства страны на себя? И теперь уверены в собственной правоте? Но ведь из этой ситуации есть очень простой выход, не правда ли?

Драконесса вздохнула и принялась снижаться к центру города – прямо к единственному ярко освещенному зданию с высоким замысловатым шпилем.

Гигантская тень скользила над полупустыми домами, а редкие прохожие испуганно жались в подворотни, провожая взглядом комок ожившей темноты, не произнося ни звука. Слишком долго они молчали, склоняясь под ударами судьбы, чтобы говорить о чем-то сейчас. Крылатая тень неслышно скользила вдоль зданий, подбираясь все ближе.

Грея решила не пикировать сверху – какое-то внутреннее чутье подсказывало битой драконессе опасаться так непонятно закрученного шпиля.

Когда до вожделенной цели осталось не больше двух домов, в нее внезапно полетели цепи, свитые в гигантские сети. Грею ждали. Она рванулась, пытаясь подняться в воздух, но цепи натянулись, удерживая мощное тело. Вперед торопливо вышел пожилой раконец, одетый в хламиду священнослужителя. Он торопливо заговорил, подняв вверх руку, и это были слова не молитвы, а заклинаний. Цепи моментально раскалились, воздух наполнила вонь паленой чешуи, драконесса рванулась… Два из четырех крюков не выдержали, металл раскалился докрасна, став малиновым – и огромное тело рухнуло на каменные плиты мостовой, корчась от невыносимой боли.

Священник усмехнулся, но не перестал читать заклинания. Он наслаждался видом корчащегося от боли дракона у своих ног. Окружившие его стражники замерли, упиваясь невиданным зрелищем, как от зачарованного металла сгорает заживо осколок Триединого – о, на это стоило посмотреть!