Фиолетовый меч

Хранитель прикрыл глаза. Искать в собственной душе? С чего начать? С воспоминаний? Мир высоких деревьев, сумасшедшего гона и – запахов. Тысячи незнакомых ароматов тотчас коснулись его ноздрей. Но не совсем уже незнакомых. Вот запах белки – она была здесь совсем недавно. Эту маленькую зверушку он в прошлый раз несколько раз пытался поймать, но она, мелькнув пушистым хвостом, удивительно похожим на хвосты ее земных товарок, неизменно оказывалась вне приделов досягаемости его клыков. Вот след мелкого хищника, похожего на куницу, – видно, зверек не раз отдыхал, зарывшись в пахучие иголки.

Сознание Хранителя постепенно меркло. Новые способности пробуждались в нем, заставляя ощущать себя древним и мудрым. Не разумом, а той щемящей тоской, которая заставляет иногда человека просыпаться по ночам, с непонятной жаждой глядя в окно, предчувствовать опасность и видеть красоту любимой женщины, даже если ее лицо уже покрылось морщинами… Сознание погружалось все глубже в дебри разума, теряя человеческие свойства; исчезали старые, привычные понятия, догмы морали, до этого казавшиеся незыблемыми, становились мелкими и смешными. Инстинкты тела вдруг заявили о себе полной мерой, заставив быстрее бежать кровь. И там, в глубине мрака, собирающегося в самых глубинных пластах человеческого бытия, начал вставать и расправлять уставшие от долгого ожидания лапы зверь.

Что-то теплое и дружелюбное коснулось души человека, словно мягкий, недавно вылизанный матерью щенок игриво ткнулся в его руку: привет, поиграем? Двери сознания распахнулись, выпуская наружу другую сторону души. Мгновенная боль пронзила тело, все на краткий миг стало тягучим, грезоподобным – и вот уже гигантский волк укладывается на подстилку хвои, опасливо выбираясь из вороха одежд…

Если бы кто-нибудь смог заглянуть под толстые лапы ели, то увидел бы необычную картину: огромный, серый с черными подпалинами волк лежал, наполовину зарывшись в прелую хвою, и, блаженно зажмурив глаза, спал, положив толстую лохматую лапу на рукоять переливающегося огнями меча.

Утро было чудесным. Фонтан брызг, поднятый ударом крепкой лапы, заставлял не испуганно вздрагивать, а блаженно щуриться. Волк пытался на лету ухватить сверкающие капли, играющие зайчиками солнечного света, косясь одним глазом в отливающую синью глубину в поисках промелькнувших всполохов рыб. За сегодняшнее утро уже две скользкие тушки были легко подхвачены мощными челюстями – и съедены сырыми. Зачем тратить время на костер, жарку и прочие человеческие глупости? Тихий, но частый перестук крепких лап рождал уверенность в том, что за сегодняшний день он пройдет вдвое больший путь, чем обычно. Меч, вкупе с одеждой и прочим барахлом, надежно и крепко притороченный к спине волка, весело сверкал на солнце, погрузившись в раздумья. Ему еще не встречался Хранитель, чья животная сущность умела бы ТАК наслаждаться миром и покоем, которые дарило крепкое тело, отринув жажду убийства, власти, добычи – все то, что и делает зверя зверем. Это давало ощущение покоя, правильности происходящего, и Меч позволил себе несколько минут отдыха.

– Оборотень! Держи его! – и волк, и его Меч были захвачены врасплох.

Мирный покой осенних лесов оказался обманом, как почти любой покой в мире. Занятый собой, Хранитель напоролся на засаду. Впрочем, утешало то, что ставили ее на человека, а не на зверя, и у нападавших не было сетей. Но на этом везение заканчивалось, потому что среди нападавших был маг, тут же принявшийся плести что-то медлительное и смертельно опасное.

– Элан! Не вздумай оборачиваться или бежать – не успеешь. Ты и в зверином обличье можешь многое из того, что человеку не под силу – взять их!

Десятка два человек, стерегущих лесную тропинку в ожидании таинственного купца-аристократа, которого нужно было прикончить, предварительно изъяв все ценности и выпытав, с кем он связан, обрадовались появлению новичка-оборотня, вывалившегося на поляну – неплохое развлечение. То, что он был молодой и неопытный, было понятно сразу. Матерый почуял бы засаду задолго до того, как увидел людей, и никакие бы пологи невидимости, накинутые на них магом, не помогли бы. Так что неприятностей не ожидалось, и стражники, посмеиваясь, принялись окружать застывшего в центре поляны хищника. Приблизившись, один из них лениво ткнул копьем в сторону неудачливого зверя – однако тут все пошло не так, как рассчитывали лихие люди. Волк подпрыгнул, полоснув кулем одежды по подставленному острию копья, мгновенно избавившись от вороха одежды, и, взревев, кинулся на оторопевших людей. Строй мигом превратился в свалку, а опытные воины – в драчливую ребятню: добыча принялась охотиться на охотника!