Финская руна

— Она, кстати, ваша ровесница и не замужем, — добавила хозяйка с некоторой симпатией поглядев на Славу. Викторов немного покраснел.

Родион, так звали шофера, будучи человеком простым, ломался с просьбой не долго, и выходя с крыльца вовсю работал челюстями, перемалывая своими крупными белыми зубами вкуснейшие произведения кулинарного искусства, вышедшие из-под рук на всю округу славящейся мастерицы в этом деле. Как догадался Викторов из невнятных и нечленораздельных объяснений водителя, пытающегося расхвалить хозяйку, с набитым снедью ртом — Галина Кондратьевна пекла пирожки так вкусно, что ее было не превзойти. Слава относился к той категории людей, для которых престижность еды стояла чуть выше ее вкусовых качеств. Это стало следствием не индивидуального психического отклонения данного молодого человека, а результатом планомерной бомбежки массового сознания усилиями тысяч PR-менеджеров по продвижению продукции, которую, по мнению производителей, надо было есть, а не, например, ставить на полку. Но что вы хотите от еды, в рекламе которой, чтобы она выглядела свежей и вкусной, и, главное, естественной, жидкости заменяют глицерином, обмазывают клеем, обрабатывают паяльными лампами и заливают лаком? Избалованный пирожными и эклерами, Слава не сразу проникся глубиной спектра восхищения своего спутника. Но, получив рекомендацию от гурмана-поклонника, сам решил приобщиться к народной кухне, и, откусив кусочек, тоже издал подобие возгласа радости. Правильно говорят, что самая лучшая реклама по продвижению товара — это прилюдная оценка эксперта. Ведь еще до этого, находясь в доме, Викторов проглотил пару-тройку пирожков, и ни что в его организме не вызывало бурного восторга вкусом и запахом.

Совместное поедание пирожков настроило шофера и его спутника на единую волну подчеркнутой доброжелательности. И только сейчас Слава понял, что не может сформулировать точно место, куда именно ему надо попасть на границе с Финляндией. Вчера вечером прикинул варианты, но кроме общих постулатов он выдавить из себя не смог, так как с местной географией находился в полных неладах. Говорить водителю старые наименования поселков и местечек Слава не стал — запалился бы тогда сразу. И как быть? Тут Викторова спас его благоприобретенный на предыдущей работе навык современной рыночной борьбы, так называемый звонок ложного клиента, который на самом деле преследует собой выяснение ценовой и скидочной политики у конкурента, а не попытку купить оптом и подешевле. Смысл этого приема в том, чтобы выдрать из сотрудника конкурирующей фирмы максимум информации, прикинувшись косноязычным дебилом.

Слава с честью справился со своей задачей. Ему, естественно, для этого пришлось брякнуть очень туманную, и тем опасную разоблачением фразу: «Ну там это, за Невой, за Озерками, на север, дальше, у границы» и далее, пока шофер не подивившись его эзоповому языку, сам не начал на словах говорить примерные точки, куда, по его мнению, им следовало ехать. Викторов, пару раз крепко задумавшись, и удачно скрыв это торопливо засунутым в рот пирожком с капустой, все же одобрил один из двух вариантов, зацепившись за определение водителя как «там опасно близко до границы — час всего пешком через лес». Хронопутешественник собирался добраться до кордона на грузовике, за день разведать ситуацию, ночью перейти линию разделяющие государства, а ближе к вечеру следующего дня, выйти на хутор. Слава заметил, что Родион, конечно, сильно заинтригованный этой «секретностью» очень хотел уточнить, что делает военный склад так близко к границе, но прикусил язык на полуслове. Вся страна жила как военный лагерь, за лишнюю информацию, прояви назойливое любопытство, можно было и срок получить.

По дороге, не успели они отъехать, как Родион, пожаловавшись на сухой бак, заехал в какой-то закуток и там залил топливо. Для этого ему пришлось выйти из машины и буквально на ходу договориться с человеком, который заведовал этой странной заправкой. Викторову даже показалось, что они чересчур уж коротко обменялись одной единственной фразой и как тут же водитель занялся машиной, а хозяин этого навеса куда-то растворился, оставив дела на произвол.